В девять появились родственники и друзья. Говорили шепотом, то и дело поглядывая на часы, вроде стыдясь своего нетерпения. Когда кто-то из них начинал говорить, остальные горестно кивали. На лицах растерянность, никто не находил нужных слов и не знал, как себя вести. Я тоже не знала. Сидела в сторонке, надеясь, что никто не обратит на меня внимание.
За полчаса до того времени, когда надо было отправляться в морг, в квартире появился мужчина лет тридцати пяти. Темный костюм, темная рубашка, галстук отсутствовал. Цвет глаз под насупленными бровями определить я затруднялась. Лицо скорее неприятное, возможно, из-за его выражения, свойственного человеку, намеревавшемуся сию минуту поквитаться со всем миром. Вряд ли он особенно часто улыбался. Может, не находил в жизни ничего приятного? Залысины делали его лоб благородно высоким. Обычно мужчины, начинающие лысеть, стесняются этого, бреют голову Или прибегают к иным ухищрениям. Он же, видимо, считал это ниже своего достоинства. Как ни странно, явный недостаток волос на голове его совсем не портил, более того, он относился к редкой категории мужчин, которым он был даже к лицу. Одно то, что я с таким вниманием его разглядывала, говорило о неординарности этого человека. И я задалась вопросом: кто он?
Увидев его, Вика поднялась с дивана, где сидела и окружении родственников, и шагнула навстречу.
— Герман, — сказала она. — Спасибо, что пришел.
Он прижал ее к груди, поглаживал вздрагивающие плечи женщины, не произнося ни слова. Отстранившись, Вика взяла его под локоть и отвела в сторону, заговорила тихо, то и дело вытирая слезы. Судя по всему, Герман был не просто другом или родственником, Вика уделяла ему куда больше внимания, чем остальным.
Подъехал автобус, и собравшиеся друг за другом покинули квартиру. Герман отправился в похоронный дом на машине, за рулем сидел бледный парень с близко посаженными глазами и носом боксера. Я наблюдала, как Герман идет к джипу сквозь толпу людей, опустив голову и глядя исподлобья, словно зверь, взявший след, и почувствовала беспокойство. Он странным образом показался мне похожим на человека, которого уже не было в живых.
На поминках в ресторане мы оказались с Германом за столом напротив друг друга. Вряд ли он обращал на меня внимание, по крайней мере взгляд ни разу не задержал на мне, и я избегала смотреть в его сторону. Но, улучив момент, не выдержала и спросила родственницу Олега, сидевшую радом:
— Кто этот мужчина напротив?
— По-моему, друг Олега. Лучше у Вики спросить.
Вика довольно скоро покинула застолье, через некоторое время я заметила, что Герман тоже исчез, а когда вышла в туалет, увидела их сидящими в холле. Вика тихонько что-то рассказывала, теребя утолок черного кружевного платка, а Герман кивал, вроде бы соглашаясь. Меня они не видели, занятые исключительно друг другом. Задать ей интересующий меня вопрос я так и не смогла, рядом с ней постоянно кто-то находился, да и особой спешки в этом не было. Удовлетворить любопытство можно позднее.
Из ресторана я ушла одной из последних, вместе с несколькими коллегами, взявшими на себя заботы по организации поминок. Убедившись, что родственники и друзья благополучно отбыли, мы простились возле стоянки такси.
Домой я возвращалась пешком, хотя путь был неблизким. Оказаться одной в квартире в тот вечер я не спешила. Во дворе дома устроилась на скамейке и с полчаса провела в компании соседок, чем наверняка вызвала их удивление. Можно было отправиться в кино на ночной сеанс, но это бы вряд ли решило проблему. Рано или поздно, а возвращаться все равно придется.
Я вошла в квартиру и настороженно замерла. Вновь сработала интуиция, я была уверена: в квартире кто-то есть. Потянулась к рюкзаку, который так и стоял возле двери, и услышала:
— Далеко собралась?
Хоть я и ожидала чего-то подобного, но все равно вздрогнула от испуга, вскинула голову и увидела Германа. Он стоял, привалившись к косяку Кухонной двери, руки сложены на груди, в глазах и голосе усмешка.
— Как вы вошли? — спросила я, хотя этот вопрос в тот момент интересовал меня меньше всего.
— Как обычно. Через дверь. А ты предусмотрительная. Вещички собрала заранее. Отправляешься налегке?
— Что вам нужно? — вновь спросила я, стараясь держать себя в руках.
— Поговорить. Так что проходи, не стесняйся. — Он шагнул навстречу и добавил: — И без глупостей. — Взял у меня ключи, запер входную дверь и сунул их в карман.
— Кто вы?
— Мы ж недавно виделись. Свою биографию расскажу чуть позднее, если не возражаешь.
— Хотите кофе или чая?
— Не хочу. И давай без милых женских уловок.
Я пожала плечами, направляясь в комнату, повернулась к нему, собираясь задать очередной вопрос, но не успела. Он ударил меня ногой, угодив в живот, и в комнату я влетела вперед спиной, неловко приземлилась на пол. Тряхнула головой И охнула, скорее от изумления, чем от боли, хотя удар был болезненным, парень не поскупился.
— Это чтобы ты сразу уяснила две вещи: я не джентльмен. И ответы на свои вопросы получу в любом случае.
— Я бы и на словах поняла, — сказала я, с трудом поднимаясь, и переместилась в кресло.
Он приблизился и замер в нескольких шагах от меня. В его взгляде не было угрозы. Смотрел он так, словно только что открыл новый вид насекомого и теперь прикидывал, стоит ли назвать его своим именем. Джентльменом он точно не был, а я начала догадываться, кто он такой. Олег рассказывал о своем друге, правда, имени его не называл. Закадычные друзья в конце концов разошлись по идейным соображениям. Когда-то они вместе начинали свой бизнес. Но каждый видел по-своему, как следует вести дела. Олег всегда был порядочным человеком и закон уважал, даже если считал, что делу это мешает. У друга на этот счет было свое мнение. Они расстались вполне цивилизованно, каждый пошел своей дорогой, которые развели их в разные стороны. Давняя дружба дала трещину, они предпочли более не встречаться, потому что редкие встречи всегда заканчивались ссорами. Теперь это удивления не вызывало.
— Спрашивайте, — сказала я, начав тяготиться затянувшейся паузой.
— Кто убил Олега и по какой причине? — спросил он, а я усмехнулась.
— Я не знаю. И у меня нет причин что-либо скрывать.
— Да ну? — язвительно произнес он. — Уверен, что есть. И ответ на мой вопрос ты знаешь. Знаешь, — повторил он, немного помолчав.
— Я не знаю ничего такого, что уже не рассказала бы следователю.
Мои слова вызвали у него смех. Он разглядывал меня и смеялся, предоставив мне возможность теряться в догадках: то ли он спятил, то ли я. То есть я-то была уверена: спятил он, но Герман, Конечно, считал иначе. И успел дать понять, что разубедить его невозможно. Он шагнул вперед, а я зажмурилась, ожидая очередного удара, но Герман устроился на диване по соседству, сцепил руки замком, опершись локтями на колени, и стал насвистывать. Он вроде бы задумался, и я по наивности предположила, что мой ответ он принял к «ведению, усомнился в своей безусловной правоте и, возможно, нам удастся поговорить спокойно, без мордобоя.
