– У тебя интересная жена. Такая веселая и общительная. Во всех отношениях приятная женщина. Она тебя так сильно любит, – с трудом произнесла я и, закрыв глаза, еле удержала себя от того, чтобы не попасть в малоприятную ситуацию и не разрыдаться.
– У тебя интересный супруг. Сразу видно, нормальный, толковый мужик. Настоящая находка для женщины. За таким как за каменной стеной. Невооруженным глазом видно, что он тебя любит. Трясется за тебя словно помешанный. Он ревнует тебя ко всему, что приближается к тебе на расстояние метра.
– Хватит! Я не хочу это слушать! – крикнула я и постаралась унять охватившую меня дрожь.
– Ева, ты сама так хотела. Это была твоя идея поехать семьями на курорт и как бы случайно познакомиться. Ты же знаешь, я изначально был против.
– Я не могла уехать на отдых с мужем и не видеть тебя целых десять дней. Десять дней… Это же настоящая вечность. Я бы просто умерла. Десять дней – это очень много. Это намного больше, чем я могу вынести.
– Не умерла. Ты бы просто по мне соскучилась.
– Здесь мы можем друг друга видеть хоть каждый день… В Москве у нас нет такой возможности.
– А мне недостаточно тебя просто видеть. Когда я тебя вижу, мне сразу хочется тебя потрогать. А еще, я не совсем готов любоваться твоим супругом, несмотря на то что он действительно хороший мужик и прекрасно к тебе относится. Наверное, это просто ревность…
– Думаешь, мне нравится любоваться твоей женой, несмотря на то что она у тебя действительно замечательная?
– Хватит. Ты так хотела сама…
Роман закрыл мой рот ладонью и начал нежно целовать.
А я вновь закрыла глаза, изогнулась, словно струна, и стала двигаться вместе с ним в такт его движениям. Не знаю, сколько продолжалось это безумие. Пять секунд, пять минут или пять часов… Я не помнила и не хотела помнить о том, что где-то там, на пароме, остался мой муж, который, по всей вероятности, уже смотрел в сторону берега и волновался. Все мои мысли по этому поводу уже перестали быть мыслями, все мои слова и стоны, которые вырывались у меня из груди, уже перестали быть словами и стонами… Мне показалось, что отключилось мое сознание, потому что я уже не могла здраво мыслить и рассуждать. Все, что я могла, это ощущать. Ощущать сладострастие, которое исходило у меня изнутри…
Когда все закончилось, я прижалась к любимому как можно сильнее и начала медленно приходить в себя, коря нас обоих за то, что все закончилось и мы должны вернуться в реальную жизнь. Я шевелю онемевшими пальцами на затекших ногах и говорю одну и ту же до боли знакомую фразу:
– Господи, как же сильно я тебя люблю… Как сильно…
Я думаю о наших отношениях, как о чем-то невозможном, из ряда вон выходящем, и понимаю, что, несмотря на мой грех, они не вызывают у меня печали. Я не чувствую ни угрызений совести, ни раскаяния. Я чувствую только необыкновенную нежность. Я бесконечно благодарна мужчине, который сейчас рядом со мной, несмотря на то что с того самого момента, как он вошел или даже ворвался в мою жизнь, я испытала столько душевной муки и столько боли… Я благодарна ему за то, что он есть, за то, что он стал частью меня и неотъемлемой частью моей жизни. И это несмотря на то, что я тысячу раз пыталась его забыть, бежать сломя голову, перечеркнуть все одним махом. А однажды… Однажды я просто поняла, что смогу убежать от чего угодно, но только не от самой себя. Если я зачеркну наши спонтанные, безумные и нереальные отношения, значит, зачеркну часть самой себя…
– Ева, тебе не кажется, что нам уже пора? Мы с тобой отсутствуем ровно сорок минут.
– Да ты что, с ума сошел?! – Я тут же подскочила и принялась одеваться. – Почему ты столько времени молчал?!
– Ты знаешь, у меня как-то не было времени посмотреть на часы.
– Бог мой… Кошмар какой. Что мы теперь скажем?
Он пожал плечами…
– Дай я сам застегну крючочки на твоем лифчике.
– Ром, я сама. Так быстрее. Мы здесь с тобой уже почти час. Наши там, наверное, такой скандал устроили. Даже страшно подумать.
– Ева, пять минут меньше, пять минут больше – уже роли не сыграет. Я не хочу нарушать наш ритуал. Я привык сам надевать на тебя лифчик, и мне совсем не хочется изменять своим старым привычкам.
– Ром, ну это ребячество.
От одной мысли, что мне сейчас придется посмотреть в глаза своему мужу, мне становилось по-настоящему страшно.
– Это не ребячество. Это мои небольшие слабости, и я не хотел бы, чтобы ты меня ущемляла даже в этом.
Я посмотрела на совершенно обнаженного стоящего напротив меня Романа, остановила взгляд на его уже поникшем мужском достоинстве и протянула ему свой лифчик.
– Хорошо, надевай. Только по-быстрому. И сам давай одевайся. Вдруг уже паром без нас уплыл на берег. И куда мы с тобой поплывем на этой резиновой лодке?
– Не волнуйся. Без нас никто никуда не уплывет. Я застегиваю тебе лифчик и оденусь ровно за минуту. Не паникуй.
Я слегка приподняла руки и со словами:
– Надевай, – приготовилась к столь торжественному для нас обоих событию. – И постарайся как можно быстрее. Там, наверное, тебя уже жена заждалась. Наверняка все глаза проглядела.
– Пять секунд, а то твой драгоценный супруг уже рвет и мечет.
В тот момент, когда Роман ритуально застегивал лифчик, меня словно током ударило, и я тут же повернулась в противоположную от нас сторону. Прямо перед нами стоял изрядно вспотевший от интенсивной гребли турок и пожирал нас глазами, в которых читался неподдельный ужас.
– Вы так долго ходили в туалет. Я несу ответственность. Я волнуюсь. Я взял вторую лодку, чтобы вас искать.
– А мы еще не доходили. – Роман тут же залился алой краской и принялся одеваться.
– Паром поплывет на берег, а вас нет.
– Да не кипишуй. Считай, что мы уже на пароме.
Я стояла как вкопанная и наблюдала, как одевается Роман. Мне хотелось закрыть глаза и понять, что все, что происходит в данный момент, дурной сон. Обыкновенный дурной сон. Я проснусь и посмеюсь над тем, что мне мог присниться подобный кошмар. Обязательно посмеюсь.
Ошарашенный от увиденного турок перевел глаза в сторону моей персоны и сказал хитрым голосом:
– Ваш муж волнуется больше всех. Он очень переживать. Это он послал меня за вами.
Естественно, я ничего не ответила, потому что мне было просто нечего говорить. Да и что я могла ответить… Все, что я могла в данный момент, – это опустить глаза в землю и тихо сказать:
– Ром, давай быстрее.
– Я уже все, – чуть слышно сказал Роман, натягивая на себя шорты. – Ты, командир, не в свои дела нос бы не совал, а то ведь его отрубить могут. Это мы сами разберемся, кто за кого переживает и чей муж кого ждет. Ты ничего не видел. Понял?! Просто девушке плохо стало. Она вчера перегрелась на солнце, а сегодня с самого утра себя плохо чувствовала. Она сознание потеряла, а я перепугался и не знал, что с ней делать. Когда она в себя пришла, я предложил ей немного в тени отсидеться, чтобы по жаре не плыть. Девушку сегодня вечером нужно врачу показать. Ты понял, что говорить?! Ты тоже должен придерживаться этой версии. Видишь, девушка какая бледная. На ней просто лица нет.
