Но сейчас, обнаженная и привязанная к кровати, с многочисленными синяками на бледной коже, она чувствовала, что примитивная, неудержимая ярость меняет ее глубоко внутри, меняет саму сущность ее натуры. Она не позволит этим – безымянным, злобным «этим» – строить планы на ее счет. Если убьют, так тому и быть. К смерти она готова, но не к покорности.
***
На окне шевельнулись тяжелые шторы.
Движение привлекло ее внимание, но взгляд в сторону окна был автоматическим, без капли любопытства. К этому времени Бэрри настолько замерзла, что не почувствовала холода от порыва ветра, достаточно сильного, чтобы пошевелить тяжелую ткань.
Ветер оказался черными и имел форму.
Бэрри замерла не дыша.
Она молча смотрела на большую черную фигуру, безмолвной тенью проскользнувшую в окно. Не похоже на человека. Человек не может двигаться совершенно бесшумно. Не могла же она в полной тишине не расслышать шелест штор или слабый ритмичный звук дыхания? Скрип обуви, шуршание одежды? Ну хоть что-нибудь, если это живое существо! Черная фигура скользнула между занавесками, но они не вернулись к прежнему положению, когда ни один луч света не проникал в комнату. Сейчас между ними осталась небольшая щель, и тонкая полоска лунного света или уличного освещения – сразу не поймешь, что именно – разрезала полную темноту. Бэрри сосредоточилась на темной фигуре, широко раскрытыми глазами наблюдая за ее беззвучным приближением. Девушка не издала ни звука. Кто или что бы ни подходило к кровати, лучше не будет. Разве послали бы одного человека на ее спасение?
Может она спит и видит сон? В реальной жизни так не бывает. Но за долгие ужасные часы, последовавшие за похищением, все казалось ненастоящим. Кроме того, слишком холодно, чтобы уснуть. Значит, все происходит наяву.
Беззвучная фигура словно проплыла по воздуху и напряженно замерла. Высокая и мощная, она возвышалась над кроватью и, похоже, изучала обнаженный десерт, который представляла из себя Бэрри.
Затем снова пошевелилась, подняла руку к голове и сняла с лица темную кожу, словно шкурку с банана.
Маска. Обычная маска! Бэрри была настолько измучена, что понадобилось немало времени, прежде чем она смогла найти логическое объяснение кошмарному образу. Девушка закрыла и открыла глаза. Мужчина в маске. Не животное, не призрак, а мужчина из плоти и крови. Бэрри смогла рассмотреть блестящие глаза, форму головы и относительную бледность кожи лица, хотя его способность передвигаться без улавливаемых ухом звуков, оставалась необъяснимой. Просто еще один мужчина.
Она не испугалась. Бэрри оставила позади страх и все остальные чувства, кроме ярости. Она ждала – ждала борьбы, ждала смерти. Из оружия остались только зубы, но она обязательно ими воспользуется, если сможет. Будет вгрызаться в плоть насильника, чтобы причинить ему максимальный ущерб, пока ее не убьют. Если повезет, то доберется зубами до горла и заберет с собой на тот свет хотя бы одного ублюдка.
Мужчина медлил, разглядывая ее. Бэрри стиснула пальцы связанных рук в кулаки. Пропади он пропадом! Пропади они все пропадом!
Затем он сел на корточки рядом с кроватью и наклонил голову. Бэрри вздрогнула, испугавшись, что он собирается ее поцеловать – удивительно, что такое обычное действие для нее показалось невыносимым – и собралась с силами, чтобы бросится на него, как только горло насильника окажется в пределах досягаемости.
– Маккензи, флот США, – едва слышно и без всякого выражения прошептал мужчина всего в паре дюймов от ее уха.
Он говорил на английском с явно выраженным американским акцентом. Бэрри ошеломленно дернулась, понадобилось несколько секунд, прежде чем до нее дошел смысл сказанного. Флот… Флот США… Она упорно молчала несколько часов, отказываясь разговаривать с похитителями или отвечать другим способом, но сейчас из горла девушки вырвался тихий беспомощный звук.
– Тсс, тихо, – предостерег мужчина все тем же невыразительным шепотом. Пока он говорил, протянув руку к изголовью кровати, натяжение веревок над ее головой ослабло. Легкое движение вызвало в плечевых суставах волну нестерпимой боли, и Бэрри втянула воздух с тихим, придушенным всхлипом.
Она быстро подавила звук, спрятав его за стиснутыми от боли зубами.
– Извините, – прошептала девушка, как только смогла говорить.
Бэрри не видела нож в его руке, но почувствовала кожей холод клинка, когда моряк сунул лезвие под веревки и ловким движением освободил ее запястья. Девушка попыталась пошевелить руками, но не смогла. Они так и остались вытянутыми над головой и не подчинялись ее командам.
Мужчина все понял без слов, и лезвие скользнуло в ножны. Крепкие руки в перчатках опустились на бесчувственные плечи девушки и несколько раз их сильно сжали, прежде чем осторожно потянуть ее руки вниз. Суставы горели огнем. Бэрри казалось, что руки вывернуты из суставов, хотя он очень мягко опустил их на кровать и вытянул вдоль ее тела, чтобы уменьшить боль. Бэрри крепче стиснула зубы, сдерживая рвавшийся крик. На лбу выступил холодный пот, снова подступила тошнота, но девушка молча боролась с приступом невыносимой боли.
Большие пальцы сильных рук легли на плечи Бэрри и начали массажировать воспаленные, опухшие связки и сухожилия, усиливая муку. Боль выгнула обнаженное тело бледной дугой высоко над кроватью. Моряк удерживал ее в горизонтальном положении, продолжая безжалостно восстанавливать кровообращение в травмированных мышцах. Она настолько замерзла, что тепло, исходившее от его рук, от склонившегося над ней тела, казалось на голой коже обжигающе горячим. Боль прокатывалась мучительной дрожью, туманила зрение и мысли. Сейчас, когда так важно держать себя в руках, Бэрри поняла через дымку страдания, что вот-вот потеряет сознание.
Нет, не потеряет! Она не может позволить себе слабость! Девушка крепилась изо всех сил, и всего через несколько секунд – бесконечно долгих секунд – боль начала отступать. Мужчина продолжал разминать ее плечи и вести через муки к облегчению боли. Наконец она безвольно опала, тяжело хватая открытым ртом воздух, словно после долгого бега.
– Хорошая девочка, – прошептал он и оставил ее в покое. Краткая фраза пролилась бальзамом на ее истерзанную душу. Моряк выпрямился, достал нож и повернулся в сторону изножья кровати. И снова ощущение холода лезвия на коже, небольшой рывок, и ее ноги свободны. Инстинктивно Бэрри свернулась клубком, ее тело двигалось без всякой команды со стороны мозга в бесполезной попытке самозащиты и сохранения чувства собственного достоинства. Девушка стиснула бедра, прикрыла скрещенными руками грудь и уткнулась лицом в пыльный и пахший плесенью голый матрас. Бэрри была не в силах поднять взгляд на мужчину. Слезы слепили глаза, забивали горло.
