обосновалась.
— Чего я там не видела? — Юля окинула глазами зал. Все и правда осталось по-прежнему. Желтые стены с белыми барельефами и копиями картин французских импрессионистов, высокие белоснежные потолки с затейливыми люстрами, круглые столы с накрахмаленными скатертями, на каждом из которых красовались изящный подсвечник и ваза с живыми цветами. Юля коснулась высокой спинки дубового стула и прошла к старому немецкому пианино, подняла крышку и сыграла три ноты.
— Помнишь, как однажды Конни до утра терзал наш слух? — повернулась она к Марселю.
— А мне понравилось. Ты так и не вышла за него, «всадница без головы»?
— Нет, и я уже давно с головой, — тоска защемила Юлино сердце. Так Конни называл ее иногда. — Хотя без нее было проще жить. У меня парни голодные, есть что перекусить? На фуа гра, конечно, не рассчитываю в такую рань.
— Ты права, кухня еще закрыта, но кофе могу сварить и сэндвичи организую, — Марсель подвинул ей стул.
Юля присела на краешек, пальцами провела по идеально выглаженной скатерти и подняла глаза на друзей, наблюдавших за ней с неподдельным интересом. Она указала в сторону туалета.
— Руки помыть можно там, — она откладывала разговор до последнего, сомневаясь в правильности своего поступка.
— У тебя неприятности? — Марсель вернулся с тарелками и приборами.
— Отнюдь, — Юля надела дежурную улыбку. — Я выхожу замуж за замечательного парня и уезжаю в Англию. Просто нужно уладить кое-какие дела.
— Кто-то из этих двух? — удивленно повел бровью Марсель.
— Нет, это просто старые друзья.
Саня с Дмитрием вернулись за стол и с жадностью голодных волков набросились на сэндвичи с бужениной и сыром.
От второй чашки кофе за утро Юля не смогла отказаться. Марсель готовил его просто бесподобно. Она отпивала, наслаждаясь каждым глотком, и ждала пока друзья сами вернутся к вопросам, на которые она не знала ответов.
— Рассказывай, — Саня вытер салфеткой рот и откинулся на спинку стула.
— Меня вербуют, — Юля неожиданно для себя сказала это так просто, словно речь шла о потерянных перчатках. — Я никогда не думала, что меня это коснется. Вытащите меня! Вы же наверняка тоже в дружбе с Правдиными. А старший приложил к этому руку. Чует мое сердце его рук дело.
— Виктор — врач, при чем тут он? Что думаешь, Самурай? — Саня взялся за зубочистку.
— Я говорил с Артуром еще в прошлый приезд. Виктор дал Юле рекомендации, чтобы ее не перекрыли на выезд. Он в крепкой дружбе с Эдвардом. Несколько медвежья услуга вышла, — пожал тот плечами. — Что просят-то с тебя?
— Чтобы я следила за Фарреллами.
— Очаровательно, — нахмурился Дмитрий.
— И как вы понимаете, доносить на них я не готова.
— Чем тебе это грозит?
— На меня ничего крамольного у них нет, — Юля скомкала уголок скатерти в руках, — Да и Фарреллов уже ничем не удивишь из моей биографии. Но мне прямым текстом сказали, что я никуда не поеду, если откажусь. А еще сказали, что у меня слабое здоровье. Так что вдруг со мной что-то случиться, вы одни будете знать откуда ноги растут. Времени на раздумья дали три дня. Осталось два.
— Юлька, не знаю, чем тебе помочь, — Самурай приложил руку к груди. — Ты с Артуром пообщалась? Я правильно понял?
— Правильно.
— И что он говорит?
— Соглашаться.
— А что он еще скажет? — вздохнул Саня и посмотрел на Юлю вовсе не по-дружески. — Ты, правда, хочешь ехать с Робертом?
— Если подоплека твоего вопроса не хочу ли я вернуться к тебе — не хочу! — осадила Юля. — Именно по этой причине я рассчитывала, что Дима приедет один.
Самурай спрятал улыбку в кулак.
— Но помогу тебе я, — Саня достал пачку сигарет из куртки и закурил.
— Как? — удивленно крякнул Дмитрий.
— Решим вопрос.
В Юлиной душе вспыхнула искорка надежды. Она взглянула на бывшего возлюбленного как когда-то раньше, до ссоры.
— Как? — севшим голосом повторила она.
Материализовавшийся будто из воздуха, Марсель поставил около Сани пепельницу и исчез.
— Это уже мое дело, — в его голубых глазах промелькнула знакомая Юле смешинка. — Куда тебя подвезти?
— В «Англетер»… Громов, ты, действительно, мне поможешь?
— Сто процентов дать не могу, но сделаю все, чтобы ты стала миссис Фаррелл, раз тебе так приспичило… Сама понимаешь, невольник — не богомольник. Жаль, что не успел ухватить тебя между замужествами. Что касается твокго дела… Я вообще удивляюсь, что тебе предложили подписаться на такое. Думаю, Самурай прав: Правдин, стремясь помочь Эдварду, тряхнул связями, там всколыхнули твое прошлое, и потянулось одно за другим. Мало сейчас кто поверит в чистую любовь, вот тебя и решили припугнуть, а при необходимости купить. Предлагали денег?
— Вроде того.
— Ты не купилась. Теперь они сами не рады. Но прийти к «консенсу», как говорил товарищ Горбачев, необходимо. Иначе им придется тебя убрать.
Юля видела логику в словах Громова, но не понимала, как он поможет.
— Это факт, — поддакнул Дмитрий. — А кто тебя вербует, ФСБ или разведка?
— Не знаю. Это хрен говорил что-то про сманивание кадров на запад и интерес к разработкам Эдварда.
— Скорее чекисты, — хмыкнул Дмитрий. — Эти уберут, и рука не дрогнет.
— Ну мы еще поборемся… Не хотелось бы складывать яйца в одну корзину, но коли нам удалось собраться столь интимным кружком… — она вытащила из пальцев Сани сигарету и затушила. — Не выношу табачного дыма, с тех пор как бросила. Скажите мне, пожалуйста, куда вы ездили с Робертом в Москве ночью, и что за человек преследует его. Это может быть связано с тем, что мне предлагают?
— Не совсем, — вздохнул Дмитрий. — Но с тобой связано. Вернее, с твоим бывшим женихом.
— Просто удивительно, за какую мразь ты собиралась выйти замуж, — вставил Саня, почесав в затылке.
— Приличные-то все разбежались, — парировала Юля. — Дим, продолжай!
— Чего продолжать? У нас с тобой теперь есть общие враги, — Дмитрий заговорил тише. — Сейчас Рябой залег на дно, а твой наркобарон в больнице. Я готов спорить на что угодно, диск тебе еще аукнется. Даже в Лондоне. Ты встала на пути не у одного человека. Так что может и не так плохо заручиться поддержкой сильных мира сего перед отъездом в Лондон.
— Ты называешь это поддержкой? — усмехнулась Юля.
— Я называю вещи своими именами, — перебил ее Дмитрий. — Так что не спеши ссориться с Виктором, и не ходи одна по улицам. Даже с кирпичом за пазухой. Держись Роберта, коли выбрала его. Он нормальный пацан, хоть и англичанин.
— Отвезите меня тогда к нему, — Юля вновь взглянула на Саню, и отчего-то ей на память пришел первый их поцелуй на заливе: Громов также тогда смотрел на нее.
