– Несколько недель я не мог найти работу, – продолжал Фишер, – и когда я увидел в газете объявление о том, что есть место уборщика на радиостанции, я не поверил своим глазам. Мне было все равно, что придется выгребать сортиры… Гм, простите, мыть туалеты. Я хотел попасть на радио любым путем. Так я смог наблюдать, как вы работаете, думал, что научусь чему-нибудь.
Дома я подключил магнитофон к радиоприемнику и выставил таймер на начало вашего шоу. Днем я проигрывал запись и старался подражать вашей манере говорить. Я практиковался, старался уловить ритм и интонацию. Я снова начал брать уроки, чтобы избавиться от акцента. – Он открыто улыбнулся Пэрис. – Вы же слышите, что над этим мне еще работать и работать. Я хотел… Я должен был… Как это называется?
– Сделать себя заново? – догадалась Пэрис. Его глаза засияли.
– Ага, точно. Вот почему я пользовался другим именем. Мое имя сразу выдает то место, где я родился.
Кертис бросил на стол папку, и, когда Лэнси увидел, что это его досье, он сморщился.
– Я знаю, что за мной полно грехов, но я распрощался с той жизнью.
– У тебя слишком большой послужной список, Лэнси. Ты что, обрел господа в тюрьме или что?
– Нет, сэр, я просто не хочу быть отбросом всю оставшуюся жизнь.
Кертис хмыкнул. Слова парня его не убедили.
Лэнси посмотрел по сторонам и, видимо, понял, что его речь была воспринята весьма скептически. Он облизал губы и голосом, полным отчаяния, сказал:
– Я бы не сделал ничего, что могло бы повредить Пэ-рис. Вы мой идол, мисс Гибсон. Я не звонил и не угрожал вам. А что до этой девушки, которую нашли мертвой, то об этом я вообще ничего не знаю.
Кертис присел на край стола и обратился к Фишеру как будто дружески:
– Тебе нравятся старшеклассницы, Лэнси Рэй?
– Простите, сэр?
– Ты ведь бросил школу в шестнадцать лет.
– Я доучился в тюрьме, сэр.
– Но школьная развеселая жизнь прошла мимо тебя. Разве ты не наверстываешь упущенное?
– Вы девушек, что ли, имеете в виду? – спросил Лэнси.
– Ну, конечно, – подтвердил Кертис. Лэнси затряс головой:
– Я не знакомлюсь с малолетками и не занимаюсь с ними сексом. У меня есть недостатки, но это вы мне не приписывайте.
– Ты любишь женщин?
– То есть предпочитаю я женщин или мужчин? Женщин, конечно.
– У тебя красивое лицо. Ты хорошо сложен. А в тюрьме так одиноко.
Лэнси судорожно дернулся, бросил быстрый взгляд на Пэрис и опустил голову.
– Меня оставили в покое, – пробормотал он. – Я ткнул одному… вилкой в яйца. За это мне добавили год, но больше ко мне никто не приставал.
Пэрис стало неловко за него. Она надеялась, что Кертис не будет больше задавать вопросов, но боялась вмешиваться. Детектив мог просто выставить ее за дверь, и тогда она больше ничего не услышит. А ей очень хотелось послушать.
– Вчера я виделся с твоей матерью, – сообщил Кертис. Лэнси посмотрел ему прямо в глаза:
– Она просто корова.
– Вот оно как! Вы слышали это, доктор Мэллой? Разве это не похоже на латентную враждебность к особи женского пола? Ненависть…
– Я не люблю мою мать, – горячо заговорил Лэнси. – Но это никак не влияет на мою сексуальную жизнь. Если бы она была вашей матерью, вы бы ее любили?
Но Кертис не собирался оставлять его в покое.
– У тебя есть подружка?
– Нет. – Лэнси все больше мрачнел.
– А ты хочешь ее иметь? – наседал Кэртис.
– Иногда.
– Иногда, – повторил Кертис. – И когда у тебя возникает желание пообщаться с девушкой, что ты делаешь?
– Что вы имеете в виду?
– Да ладно тебе, Лэнси Рэй. – Кертис постучал пальцем по папке с его делом. – Тебя посадили за изнасилование.
– Не было никакого изнасилования. На меня наклепали.
– Все насильники так говорят.
– Тот парень, Гарри…
– Который снимал порнографические фильмы, – закончил за него фразу Кэртис.
– Точно. Мы снимали порнушку у него в гараже. Он разозлился, когда его девушка положила глаз на меня. Вы понимаете, мы это… трахались, когда работала камера, а вне работы ни-ни. Ну, в общем, мы с ним сцепились и…
– Ты его здорово порезал.
– Это была самозащита.
– Присяжные тебе не поверили, и я тоже не верю, – заявил Кертис. – Когда ты разделался с ним, ты набросился на девушку.
– Нет, сэр!
Лэнси отрицал свою вину с таким жаром и искренностью, что Пэрис просто чувствовала, что он говорит правду.
– Это все Гарри, сэр. Он с ней все это вытворял. Все, что описано в протоколе, все это сделал Гарри.
– Образцы, взятые на месте преступления, совпали с твоей ДНК.
– Потому что мы с ней были вместе в тот же день, не раньше. Гарри нас застукал, вот почему началась драка.
– Его показания под присягой подтвердила и сама девушка, и еще два оператора.
– Они же наркоманы. Гарри накачал их наркотиками.
Я не мог их переманить на свою сторону, я мог только говорить правду.
– Почему мы должны поверить в твою версию событий, Лэнси? – спросил Дин.
– Потому что я совершал другие преступления. Я много чего натворил, но никогда не ударил женщину.
Пэрис подалась вперед:
– Почему вы убежали, когда вам позвонили полицейские и предупредили, что хотят задать вам несколько вопросов? Почему вы не захотели рассказать им все то, что вы рассказали сейчас нам?
Лэнси тяжело вздохнул, поднял скованные руки, потер лоб.
– Я испугался. Я же сидел. А это автоматически делает меня подозреваемым. И потом, я знал, что если в моей квартире найдут записи с вашим шоу, то меня точно упрячут.
– Тогда почему вы не взяли кассеты с собой? Он застенчиво улыбнулся:
– Потому что я дурак. Я перепугался насмерть и быстро смылся. Забыл о них. Наверное, потерял нюх. Очень надеюсь, что потерял.
Пэрис нравилась его манера поведения. Но Кертиса парень явно не очаровал.
– Если бы вы признались в этом позавчера, мы бы скорее поверили вам.
Лэнси посмотрел на Пэрис и серьезно сказал:
– Я говорю правду. Мне ничего не известно ни об этом Валентино, ни о телефонных звонках. О Джейни Кемп я услышал только в новостях. Единственное, в чем я виноват, так это в том, что учился делать то, чего мне хотелось.
– Вы несколько месяцев работали на радиостанции, – мягко сказала Пэрис, – но вы ни разу не заговорили со мной. Почему вы не подошли ко мне и не рассказали о вашей мечте? Не попросили помощи или совета?
– Вы что, шутите? – воскликнул Лэнси. – Вы же звезда. А я парень с мусорным ведром и шваброй. Я бы никогда не решился заговорить с вами. Даже если бы я вдруг набрался смелости, вы бы меня высмеяли.
– Я бы никогда этого не сделала, – уверенно сказала Пэрис.
