Мелькает мысль, что, возможно, он приходил не в мою смену или пробирался вот точно так же через чёрный ход...
А почему он пробирался через чёрный ход? И откуда он знает код от двери? Даже я его не знаю! И где он взял ключ от этого номера?
Да, возможно, Марк снял его заранее, но... Так много "но". Так много белых пятен и вопросов. Некоторые я хочу задать немедленно, но почему-то жутко боюсь. Язык словно окаменел.
— Ты уже успела посмотреть город? — словно между делом спрашивает Марк, изучая этикетку квадратной бутылки марочного коньяка.
— Нет ещё. Как-то не было времени...
— Я могу тебе показать. Если ты не против, конечно, — поворачивает на меня голову, и в висках начинает стучать от бешеного разгона крови. Ладони потеют, сердце стучит так часто, что вот-вот грозит остановиться, не выдержав темпа.
Быстро провожу ладонью по влажному лбу и прячу руки за спиной.
— Не против, — вымучиваю любезную улыбку и наблюдаю, как он наполняет бокалы.
Что я здесь делаю? Зачем он меня сюда привёл? Вот это вот всё: вино, шикарный номер – зачем?
— Я так понял, крепкое ты не пьёшь, поэтому... — и протягивает мне фужер красного "Совиньона", сжимая в другой руке пузатый стакан с коньяком.
— Я вообще не пью, Марк. Мне достаточно, — пытаюсь поставить бокал на низкий журнальный столик, но он мягко перехватывает мою руку.
— Один глоток. За знакомство.
И смотрит так... подкупающе, что я не могу найти в себе силы ему отказать.
Как завороженная касаюсь краешком фужера его бокала и делаю довольно внушительный глоток. Он пьёт тоже, не сводя с меня при этом пристального взгляда.
Я чувствую головокружение, но точно не от ударивших по новой градусов. Он мне нравится. Марк. Понравился сразу же, ещё там, в холле гостиницы. Как это произошло, я не могу понять, он же совсем ничего для меня не сделал: не было цветов и свиданий, да даже не было ни единого комплимента!
Это не объяснить словами, может, это и есть то самое "зажглось" или "зацепило" – как любит говорить Светка. Вот только её зажигают и цепляют многие, а со мной такое произошло совершенно точно впервые.
Мы оба молчим, и я через великий внутренний стыд, не отрываясь, смотрю на его торчащую из ворота рубашки крепкую загорелую шею и краешек витиеватой золотой цепочки. Нет, влечёт меня отнюдь не само золото, а то, как благородный металл смотрится на его смуглой коже... Хочется коснуться её кончиками пальцев, почувствовать тепло...
Всё, мне абсолютно точно не следует больше пить.
Ставлю фужер на столик и мнусь, не зная, как вести себя дальше. И он, как назло, молчит... Молчит и смотрит на меня сверху вниз, чуть прищурив глаза.
— Красивый... номер... — выдавливаю из себя и провожу ладонью по гладкой обивке кожаного дивана. С преувеличенным любопытством осматриваюсь по сторонам, словно вижу всю эту красоту впервые. Хотя с позиции гостьи я действительно здесь в первый раз. Когда у меня нет в руках чистящего средства и тряпок, когда на мне пусть чужое, но красивое вечернее платье, а не передник, унизительно подчёркивающий мой статус.
— Да, мне тоже он нравится, — раздаётся напротив, и я отвожу глаза от дорогой фрески в тяжёлой позолоченной раме.
Марк так и стоит на прежнем месте, с любопытством изучая меня взглядом. И к своему ужасу понимаю, что мне приятен его интерес. Я не слишком опытна в общении с мужчинами, а скорее даже неопытна совсем, но когда парень смотрит на девушку вот так – это сложно не заметить.
— Часто здесь бываешь? — спрашиваю, набравшись смелости.
Он неопределённо пожимает плечом и ставит свой опустевший стакан рядом с моим.
— Не так, чтобы очень. Но приходилось. Идём, кое-что покажу, — взяв меня за руку, уверенно ведёт к огромной лоджии, и мне приходится доигрывать свою роль:
— Что именно ты хочешь мне показать?
— Сейчас увидишь... — толкает рукой дверь-слайд, — ...и обалдеешь.
