— Боже мой, о чем ты хочешь поговорить? Предупреждаю, если хоть заикнешься об опеке, я сорвусь!
Ее лицо исказила жалобная гримаса.
— Ну вот зачем тебе опека, если ты даже дома не бываешь? Объясни, где ты всё время ночуешь, а?
— Моя личная жизнь тебя больше не касается, Кира.
— Еще как касается! — возмутилась она. — Вот ты боишься, что я заведу мужчину, который будет обижать твоих детей. А если ты кого-нибудь заведешь? Если твоей очередной любовницей окажется какая-нибудь злобная стерва, что тогда?
— Откуда в твоей голове вообще взялись эти мысли? — Кирилл посмотрел на жену с недоумением.
— Что, скажешь, такого не будет? Может, пообещаешь прожить монахом всю оставшуюся жизнь? Я ни за что в это не поверю!
Кирилл закатил глаза и возвел руки к небу.
— Боже, дай мне терпения!
Затем строго посмотрел на жену.
— Повторяю еще раз, моя личная жизнь к тебе никаким боком не относится. Где я ночую — не твое собачье дело. А теперь иди отсюда, пока не схлопотала!
— Мы не договорили! — попыталась она настоять на своем.
Кирилл не обратил внимания на ее вопли, сгреб в охапку, выставил в коридор и захлопнул дверь перед ее носом.
— Когда же это кончится…
Усталость навалилась на его плечи страшным грузом.
22 марта 2019 года
19:00
«Вам понадобится всё ваше хладнокровие, — вспоминала Кира инструкции Орлова, стоя перед дверью в кабинет мужа. — Заставьте его поверить, что полностью покорились его воле, будьте вежливы, сговорчивы, покажите, что он снова держит вас под контролем. Но не переборщите с раболепством! Отметьте, что вы покорны, пока он соблюдает данные обещания. Добейтесь того, чтобы он снова мог вам доверять».
Кира несколько раз глубоко вздохнула и постучала.
— Можно? — спросила она, поймав на себе настороженный взгляд мужа.
Тот стоял возле шкафа и перебирал какие-то папки. Как только она зашла, он закрыл шкаф и повернулся к ней.
— Кир, я тебя прошу, только не сегодня! У отца все-таки день рожденья, через час придут гости.
— Я помню, — ответила она со смиренным видом.
Он присмотрелся к ней внимательнее и прищурился.
— У меня твое нытье уже вот где сидит! — Кирилл дотронулся рукой до горла. — Я больше ни слова об опеке слышать не хочу, поняла?
— Поняла, — ответила она поспешно и опустила глаза в пол.
— С чего вдруг такая понятливая? — с подозрением спросил он. — Уж не надумала ли устроить сцену при гостях? Учти, если попробуешь что-нибудь вытворить, я не знаю, что с тобой сделаю! Лучше вообще вниз сегодня вечером не спускайся.
Кира обиженно засопела. Изображать покорное смирение становилось всё сложнее, колкие ответы так и вертелись на языке. Она мысленно досчитала до пяти и как можно более спокойным тоном произнесла:
— Если так хочешь, я останусь в своей комнате. Я сделаю, как ты скажешь. Я устала с тобой спорить, Кирилл.
— Присядь, — скомандовал он, подойдя к дивану.
Кира послушно села рядом.
— Давай решим дело миром, — попросила она его. — До рождения ребенка еще полгода. Мы не можем прожить их, постоянно ссорясь, это не принесет ничего хорошего ни Даше, ни ему.
Кира потерла рукой живот и повернулась к мужу.
— Ты согласна отдать мне опеку? — спросил он с непроницаемым выражением лица.
— Если ты выполнишь свои обещания, я подпишу всё, что ты скажешь.
— С чего такая перемена, Кира? То ты бесишься неделями, угрожая мне судом, божьей карой и неизвестно чем еще, то вдруг соглашаешься… — муж сверлил ее взглядом.
Кира изобразила несчастный вид, всхлипнула для достоверности и тихо ответила:
— Толку с моих угроз! Я же понимаю, что всё это бесполезно... Лучше уж я буду иметь возможность видеться с детьми хоть изредка, чем потеряю их насовсем.
Ей показалось, что в глазах мужа промелькнула жалость.
— Ты не потеряешь, их, Кира. Ты будешь часто их видеть, — он взял ее за руку и придвинулся ближе. — Всё, что обещал, я выполню, даже машину тебе верну. Ты приняла правильное решение, девочка.
Он продолжал говорить о будущем, расписывал, что так будет для всех гораздо проще, лицо его светилось довольной улыбкой. Кира покорно слушала, кивала и уже совсем не сомневалась в том, что действительно приняла правильное решение.
