— Кажется, у меня нет возможности отказаться... — поражаясь, каким спокойным звучит мой голос при крышесносящем тайфуне внутри, сделала шаг вперед, приблизившись к замершему мужчине вплотную и вдруг... почувствовала, как что-то внутри едва ощутимо толнулось... — И это не потому, что я беременна и тебя люблю...Просто дети, кажется, против расставаться с папой... и, наконец, решили дать о себе знать.
Я увидела, как Шаворский шумно выпустил воздух через нос. Черт, неужели он думал, будто я смогу отказать? Только после этого мужчина встал с колена и, сровнявшись со мной, нетерпеливо одел кольцо на палец и радостно приложил руку к тому месту, где дети решили устроить танцы в честь обручения тугодумов-родителей.
Его пронзительный взгляд заглядывал в самую душу и, пока одна рука продолжала поглаживать живот, пальцы другой нежно вели дорожку от скулы к самым губам, когда он тихо прошептал:
— Я тебя обожаю, мышка… И наших умных детей тоже! Только еще один подобный взрыв гормонов перенести не смогу, придется тебе остаться вдовой раньше времени... — стоило мне открыть рот с намерением съязвить на его посмеивающийся тон, как его губы накрыли мои в жестком и требовательном поцелуе, пока другая рука удерживала шею, не давая увернуться… Ммм... а я и не собиралась… — Надеюсь, ты понимаешь, что это на всю жизнь?
— Очень на это надеюсь… — хрипло шепнула я мужчине в самые губы и, медленно проводя рукой по обтянутой черным плащом спине, умоляюще прошептала: — Скажи, отсутствие секса последние недели как-то связано с рекомендациями доктора?
— Естественно! — моментально ответил он и, тут же засмотревшись мне за спину, многозначительно подытожил: — Кажется, одним из неудавшихся сюрпризов все-таки получится воспользоваться.
Не успела я проследить за взглядом Шаворского, как он тут же подхватил меня на руки и быстро пересек несколькими шагами расстояние, отделявшее нас от яхты, по-хозяйски поднялся по спущенному трапу, а затем, одной рукой удерживая меня, быстро открыл нижнюю каюту, где располагалась коричневая спальня, оббитая деревом, с белой кроватью по середине.
Нам не нужно был слов и объяснений, замкнутое пространство само подействовало на нас и уже через секунду, переступая через сброшенную одежду, я лежала на мягкой постели.
Уверенные руки Роберта нетерпеливо прошлись по моей груди, спустились по животу и, наконец, замерли там, где бушевал пожар, способный сжечь нас обоих до тла.
— Прошу, просто сделай это… Я слишком скучала... — выгибаясь на встречу руке Шаворского, которая, словно насмехаясь, медленно раздвинула половые губы и изучающе провела пальцем от набухшей горошины до самого лона, я не смогла сдержать тихий стон, приглушенный прикушенной губой.
— Только потому, что так прописал доктор... — хрипло заметил он прежде, чем его теплый член уперся в меня, и уже в следующую минуту я, прогнувшись под его уверенные и ненасытные толчки, не разменивающиеся на долгие ожидания, не смогла сдержать победный стон.
Чувство наполненности внутри, то, как он бережно и в тот же момент ненасытно прижимается ко мне, а его естество уверенно доводит до точки кипения – все это было слишком… Чувство облегчения в душе, сопровождающее каждый его уверенный толчок, руки, поселившиеся на моей груди, и слова, доводящие до умопомрачения – все это было невероятно… Не по-настоящему, не со мной, потом что так просто не может быть…
И вот он, решающий толчок, заставляющий хрипло простонать имя мужчины, крепко прижимая его к себе, не в силах понять, где я и кто…
Тем временем Роберт откинулся рядом со мной на кровать и, медленно приводя дыхание в норму, немного самодовольно спросил:
— У меня намечается несколько выходных и я хотел слетать с тобой на море… Но не хочу очередных сюрпризов, так что, мышка… Куда бы ты хотела полететь?
Тяжело дыша, я все же заставила себя перекочевать на грудь мужчины и, плотно прижимаясь к важному и все еще тяжело дышащему телу, улыбаясь сказала:
— Кажется, я знаю более приятно место, где меня ждет одна заскучавшая подруга. Что скажешь насчет Москвы?
Конец
