Глава 7 Алена
Утро начинается с тревожного ожидания обхода лечащего врача. Вчера мне провели целый комплекс разнообразных обследований. Как будто в космос готовят. Надеюсь, теперь хоть какая-то ясность появится, что со мной происходит. Хотя от этого не легче. Очень боюсь услышать какой-нибудь страшный диагноз. Даже не представляю, что делать дальше.
Умом понимаю, что просто накручиваю себя, но остановиться не могу. Складывается ощущение, что весь мир настроен против меня. Даже Сергей появился так не кстати. Что ему от меня, точнее, от нас с сыном надо? Он не должен был узнать про Сережку никогда, а теперь я беззащитна перед ним.
Дверь в палату открывается, и входит Степан Юрьевич в сопровождении нескольких медсестер.
— Доброе утро, — вскользь улыбается мне и сосредотачивается на показаниях приборов. — Как самочувствие?
— Доброе… — ловлю его какой-то странный взгляд и невольно начинаю нервничать. — Сегодня значительно лучше.
— Ну и хорошо. — Доктор записывает показания в карточку и выжидающе смотрит на меня поверх очков. — Поговорим?
Внутренне напрягаюсь от его вопроса. Колючие мурашки ползут по позвоночнику, а в груди зарождается тихая истерика.
— Все плохо, да? — спрашиваю я и нервно сглатываю горький ком, образовавшийся в горле.
— Относительно… — тянет он и замолкает, отчего мои нервы натягиваются еще сильнее.
— Да говорите уже! — восклицаю несдержанно. Сил ждать больше нет. Лучше уж сразу узнать все плохие новости.
— У вас аневризма головного мозга. — Слова очень страшные, но я не понимаю их смысла.
— Что это значит? — шепотом уточняю и сжимаю руки в кулаки, готовясь к самому худшему.
— Как вам попроще сказать. — Степан Юрьевич замолкает на секунду и пытается на пальцах объяснить. — Это патологическое местное расширение просвета артерии головного мозга.
Но я все равно не понимаю. Мозг от шока не способен воспринимать информацию.
— Это лечится?
— Вам нужна операция как можно быстрее, иначе все может закончиться очень плачевно, — строго сообщает он. — Аневризма — это бомба замедленного действия. Может рвануть в любую секунду, и тогда возможен даже летальный исход.
От ужаса закрываю лицо руками и качаю головой, отказываясь верить. Почему все это со мной случается? Что я сделала такого, что судьба меня постоянно наказывает?
— Как такое может быть? Отчего это все? — убираю руки и с упреком смотрю на врача, как будто это он виноват в том, что со мной случилось.
— Причины ее появления до конца не изучены, — пожимает плечами Степан Юрьевич и ободряюще сжимает мою ладонь. — Все будет хорошо. Вы вовремя попали к нам.
Только я почему-то не разделяю его оптимизма, потому что моя жизнь с каждым днем становится только хуже. Бесконечная череда черных полос скоро меня доконает, когда же уже наступит белая?
Несколько раз глубоко вдыхаю и медленно выдыхаю, чтобы успокоиться. Беру себя в руки и заставляю мозг работать в правильном направлении.
— Операция платная? — спрашиваю у врача.
— Нет, — качает он головой. — Для вас, думаю, сможем сделать бесплатно.
— А реабилитация?
— Если все пройдет хорошо, она не потребуется. Через недельку уже выпишем.
— А если не делать?
— Вы можете прожить долго, а может все закончится в любую секунду.
— Я могу подумать?
Не хочу соглашаться так быстро. Нужно все взвесить, посоветоваться с тетей. В конце концов, это же не простая операция. Последствия могут быть плачевными…
— У вас нет времени, — качает головой доктор и недовольно поджимает губы.
— И все-таки, — настаиваю, отказываясь принимать такое важное решение второпях.
— Ну хорошо, — сдается он и поднимается на ноги. — До вечера думайте. Потом будем готовиться к операции.
— На когда?
— Думаю, завтра-послезавтра.
— Так скоро… — выдыхаю я, окончательно сдуваясь.
— Тянуть нельзя, это смертельно опасно, — с нажимом поясняет Степан Юрьевич и идет к двери.
— Я поняла.
Остаюсь одна и устремляю взгляд в потолок, пытаясь сдержать предательские слезы. Нельзя расклеиваться, только не сейчас. Кроме себя мне не на кого положиться. Надо как-то взять себя в руки и позвонить тете. Пусть приедет, и мы все обсудим. Я не могу принимать такое важное решение в одиночку, ведь от него зависит не только моя жизнь, но и жизнь сына. О нем надо думать в первую очередь…
***
Мыслительные истязания ни к чему не приводят. Как поступить, я так и не решила. Тетя настаивает на операции, а я боюсь. Боюсь не проснуться или еще хуже — остаться овощем. Я почитала в интернете про возможные осложнения, и решиться на такой риск крайне сложно. Головой понимаю, что это единственный правильный выход, но жуткая паника сковывает, мешая принять решение.
Из коридора слышны какие-то голоса, но о чем они говорят, я не могу понять. Замираю в ожидании врача. Он должен принести на подпись согласие на операцию. Но я еще не готова его подписать. Не могу. Закрываю глаза и тяжело дышу, чтобы поймать хоть какое-то внутреннее равновесие.
