Глава 7.2
К тому же меня насторожил разговор Темирхана. Как будто речь шла не о совсем законных делишках.
И чему меня может научить такой — деспот, самодур, связанный с криминалом? Похоже, папа был совсем плох, если решил доверить меня ему.
Я же и сама могу неплохо справиться со всем. Кроме папиного бизнеса. Тут уж я действительно полный ноль, даже отнекиваться не стану. Выбранная мной профессия далека от мира цифр.
В общем, ничего хорошего в Темирхане нет.
Кроме, разве что, его упругого зада.
Темирхан — мужчина в возрасте, но его крепкий зад даст фору задницам большинства студентов, учащихся со мной на одном курсе.
Говорю как художник, исключительно, с позиции рассмотрения тела опекуна в роли модели. Вышло бы неплохо…
Пальцы зачесались набросить на этого мужчину просторную тогу, чтобы ткань свободно обтекала скульптурные мышцы.
Уф, не о том я задумалась! Нужно решать, как выбираться.
Но решение упорно не приходит в голову.
Придётся заняться уборкой. Мне самой неприятно, что дом папы превратили в свинарник. Осмотрев поле крушения, стону вслух. Изверги даже распотрошили папин элитный бар! Там же каждая бутылочка была на счету — презенты от друзей, партнёров по бизнесу…
Не знаю, с какого бока подступиться к уборке. Это же море без конца и края… Смахиваю горячие слёзы пальцами.
— Диана, вам помочь?
Отрицательно машу головой.
— Спасибо, Нина Олеговна, но новый барин запретил, — не могу удержаться от язвительности.
— Темирхан, — недовольно качает головой Нина Олеговна.
Ей около пятидесяти, она заведует уборкой в доме. В доме папы не так много прислуги, я знаю всех по именам. Некоторые служат очень давно, как начальник охраны — дядя Саша, или повариха — Оксана.
Нина Георгиевна работает на отца не так давно, всего полгода. Я не успела с ней сдружиться, но держусь всегда вежливо.
— Вы знали, что он приедет? — прямо спрашиваю я.
— Новый барин запретил рассказывать, — в тон мне отвечает Нина Георгиевна и уходит.
Я точно словно в тюрьме. Этот тиран даже слугам запретил разговаривать со мной.
От злости я пинаю первый попавшийся предмет. Это надувной круг. Он сбивает пирамиду пивных стеклянных бутылок.
Грохот стоит неописуемый. Часть бутылок разбилась. Пенный напиток разливается по дорогому паркету.
Отлично, Диана. Хуже быть не могло, но тебе удалось переплюнуть саму себя.
— Пожалуй, начнём, отсюда!
— Но вы же ушли! — смотрю на вернувшуюся Нину Георгиевну с удивлением.
Она прикатила огромное мусорное ведро со швабрами, тряпками и множеством всего остального.
— Я ушла за перчаткам и средствами для уборки…
Нина Георгиевна протягивает мне пару огромных, жёлтых перчаток.
— Наденьте, Диана. Иначе повредите бытовой химией нежную кожу.
— Спасибо…
Автоматически принимаю перчатки. Благодарность в душе внезапно фонтанирует так сильно, что я обнимаю женщину, прижавшись к ней на мгновение.
— Но Темирхан запретил вмешиваться! — вспоминаю о запрете здоровяка. — Спасибо за предложение помочь, но если он узнает, — вздыхаю. — Не хочу, чтобы у вас были проблемы из-за меня!
— Проблем не будет, Диана. Я не буду убирать за тебя, всего лишь подскажу, с чего начать. Ты же непривычная к уборке, даже мусор из комнаты не выносишь.
Нина Георгиевна отвечает мне с лёгкой, приятельской улыбкой. Но в её голосе мне слышится небольшой упрёк. Или я просто накручиваю себя? Нервы ни к чёрту…
