Глава 14
Френсис с удивлением и страхом уставился на Саманту, что бессильно прислонилась к мокрому дереву. Она дрожала, словно осиновый лист. Тропический ливень оказался очень холодным, словно ледяной душ, но привыкший к неуязвимости Волчицы, Френсис по-настоящему испугался за нее. Он увидел гордую, несгибаемую повелительницу стаи другими глазами. Теперь перед ним, казалось, была маленькая девочка, которая тряслась от лихорадки и бури. И так нуждалась в защите.
– Сэм, ты как?
Саманта не смогла ответить. Чересчур сильно стучали зубы. Поэтому просто покачала головой в знак того, что жива.
Френсис растерялся на пару мгновений. А потом он, не задумываясь, скинул с себя темно-зеленую, защитного цвета футболку и выжал ее в два сильных рывка. Френсис накинул ткань на голову и плечи Саманты, пытаясь защитить от дождя. Хотя защита была эфемерной, ей на миг стало легче.
«Я не умру, ведь он рядом… А если и умру, то по крайней мере, буду не одна. Последние минуты моей жизни будет оберегать ангел-хранитель… мой Френсис», – думала Саманта.
– Держись, Сэм, слышишь, держись!
Передатчик вдруг ожил в ладони Френсиса, противно запищал, мигая красной лампочкой. Саманта перевела дух. Надежда затеплилась в ее сердце, стоило услышать, как Френсис, перекрикивая дождь, дает четкие и ясные указания по поводу того, где они находятся:
– Да, да, подъезжайте в квадрат В-23. Берите джип! Сэм в опасности… Что? У меня подозрение, что не только из-за ливня… Именно! Эта глупая девчонка постоянно торчала в лазарете и подхватила ту заразу… Хорошо, мы ждем!
– Он-ни п-приедут? – Саманта слегка заикалась.
Засунув передатчик в карман, Френсис утвердительно кивнул. Он приблизился к ней, обняв так крепко, что перехватило дыхание. Сила его рук, идущее от большого мощного тела тепло согревали Саманту, унимали дрожь.
Френсису по-прежнему было страшно… Тонкое, как лоза, девичье тело тряслось от холода. И в то же время она полыхала, словно пламя, прильнув к нему, словно стремясь слиться воедино.
Желание взорвалось бомбой в его воспаленном сознании, и Френсис забыл обо всем кроме Саманты, заключенной в объятия. Ладони бережно коснулись ее лица. Ни он, ни она уже не обращали внимания на струи воды, что стекали с волос и одежды. Безумие захватило обоих. Губы потянулись друг к другу в голодном, жадном поцелуе.
Он не был похож на трепет крыльев бабочки или на остальные описания поцелуев в дешевых бульварных романах, что прежде продавались в каждом киоске. Стало не до деликатности. Каждый хотел захватить другого, покорить, подчинить своей власти, разжечь внутри иной пожар.
Френсис почти грубо, ненасытно смял губы Саманты. Его пальцы запутались в ее волосах. А она, словно дикая кошка, ответила так неистово, что случайно укусив его за губу, ощутила во рту металлический привкус крови.
Они целовались, забыв обо всем на свете: о тропическом ливне, об опасности, о болезни… Наверное, сошли с ума, потому что даже не услышали шума шин, пропустили и призывный гудок клаксона, поглощенные друг другом.
И только когда Саманта тихо вздохнув, обмякла на руках Френсиса, он почувствовал неладное. Ее голова бессильно откинулась. Дыхание стало прерывистым и редким.
Страх, покинувший его на краткие мгновения поцелуя, вновь вернулся, чтобы с удвоенной силой стиснуть виски.
«Дурак, она умирает на твоих руках, а ты!..» – заорала совесть.
Френсис нервно оглянулся, прижимая к груди Саманту. Он с облегчением увидел внедорожник, из которого уже выбирались, бежали к ним люди. Спотыкались, оскальзываясь на лужах, но бежали снова… А Френсис не мог сдвинуться с места, обнимая самое драгоценное сокровище в мире.
«Сэм… – мысленно простонал Френсис. – Ты стала мне дороже собственной жизни, принципов, взлелеянных с годами. Ты ближе мне, чем родители, чем невеста… Ты – волшебная принцесса из сказки, чьи страницы растерзала война. Ты ранимая, нежная, хрупкая… Ради тебя я пойду на все. Я спасу тебя и отдам свое сердце, забрав взамен твое. Я ничего больше не попрошу у неба. Только живи, пожалуйста, живи! Молю, заклинаю».
