— Кто «они»?
— Да откуда я знаю?! — не выдержав, прокричала я. — Я испугалась и спряталась под кровать, так что не видела лиц. Видимо, кулон сработал, они не стали меня там искать. Вот и все. Они ушли, и я вылезла.
Виктор остановился рядом с моей застиранной одеждой, которую я бросила на полу, когда залезала в ванну. Поднял футболку двумя пальцами. Поднес к лицу.
Выражение его тут же скривилось так, словно перед ним была как минимум ссаная тяпка.
— А это что? — в его голосе появились странные рычащие нотки. — Почему ты сейчас в таком виде? И что с твоей одеждой?
— А почему ты говоришь со мной в таком тоне, будто обвиняешь? — нервы окончательно сдавали.
За что он со мной так? Я ведь ничего такого не сделала, рассказала все как есть. Он мне не верит? Снова подозревает в чем-то?
— Действительно, почему? — с деланным удивлением спросил он. — Я прихожу домой, а тут ты практически голая, вся пропахшая оборотнями, пытаешься уверить меня, что они пришли сами? В защищенный дом, да? Куда иначе чем через твой кулон не попасть? А что ты тут тогда таким количеством порошка и мыла скрыть-то пыталась?
Он брезгливо ткнул в валяющиеся на полу джинсы носком ботинка.
— Виктор, ты… — сказать, что его обвинения повергли меня в шок, значит, не сказать ничего. — Ты серьезно так думаешь? Зачем бы мне кого-то приводить сюда? Если бы хотела с кем-то встретиться, то нашла бы место поприятнее!
— А вот это ты мне скажи! Что вы тут искали?! — мне показалось, что даже черты лица мужчины изменились, заострились. Кожа стала бледнее, глаза и губы ярче. Совсем как в моем сне.
Его ноздри яростно раздувались, а во взгляде не было и капли теплоты.
— Ты мне не веришь, — констатировала я. Зачем пытаться ему что-то объяснить, если для него это пустой звук. Он уже все для себя решил.
Виктор на мгновение прикрыл глаза и медленно провел языком по зубам.
— Но, согласись, все это более чем подозрительно, — произнес он негромко, но тихий тон не сулил ничего хорошего. — Еще и эти внезапные проблемы с фирмой… Ты уверена, что не снимала кулон, пока шла сюда?
Я машинально коснулась рукой цепочки и отрицательно помотала головой.
Он устало потер виски, затем вытащил из кармана телефон, нажал несколько раз на экран и вышел из ванной, приложив к уху.
— Бросай все дела и срочно ко мне… — услышала я, прежде чем дверь захлопнулась.
Дорогие читатели! Если вам понравилась история, не забудьте поставить лайк и подписаться на профиль автора "Екатерина Лира". Этим самым вы поможете найти этой истории еще больше читателей и подарить автору еще больше вдохновения =) Спасибо, что вы со мной!)))
Неужели я опять попалась на чью-то удочку? Но кто же тогда звонил? Телефон мне дал Виктор, на кого была зарегистрирована сим-карта, я не знала, да что там сим-карта, я даже номер того телефона не знала!
Так что кто бы мне ни звонил, это наверняка какая-нибудь нечисть.
Но была ли у меня возможность поступить по-другому?
Подняла свои вещи, но в сердцах тут же бросила их обратно. Ну вот и как их теперь надевать, если Виктор считает, что они «воняют оборотнями»? Что мне вообще со всем этим делать?
Бельевых веревок в ванной не было, а потому все же закинула джинсы и кофту на полотенцесушитель.
Накинула себе на плечи полотенце, чтобы кое-как прикрыться, хоть в этом и не было особого смысла. Виктор вчера меня голышом видел, вряд ли я смогу его чем-нибудь удивить. На душе царило опустошение. Казалось, что из меня разом выкачали все чувства. Не только счастье, радость и надежду, но и страх, злость. Мною овладели тупая покорность и безразличие к
собственной судьбе. Словно я всего лишь крохотный винтик в большой чужеродной машине. Я ничего не решаю, меня легко заменить. Если я сломаюсь — до этого никому не будет дела.
Виктор сидел на кровати.
— Мои люди обыскивают квартиру в центре и прочесывают округу. Будем надеяться, твои приятели не успели далеко уйти.
— Они не мои приятели, — поправила я. — И на твоем месте, я бы запросила распечатку звонков с телефона, который они забрали.
— Обязательно, — кивнул он и похлопал рядом с собой. — Присаживайся.
Я пожала плечами и подсела к нему. Вот только чем ближе подходила, тем сильнее давала трещину моя апатия. Рядом с этим человеком возвращались и страх, и злость, и даже надежда. А еще обида.
— Знаешь, — задумчиво протянул он, — я бы с удовольствием присоединился к поискам посмевших вломиться в мой дом шавок… Но как же тебя теперь одну оставить?
— Ты так за меня беспокоишься? Или не доверяешь? — осторожно спросила я, присаживаясь на краешек кровати.
— Я беспокоюсь за ребенка, — отрезал он, так и не ответив насчет доверия.
Ну почему когда между нами только-только, кажется, наметилось потепление, снова все рушится?
— Мне нужна одежда. Запасного у меня нет. Дашь что-нибудь?
