Видимо не совсем идиотка, раз сообразила, что лучше не входить, потому что Черный предупреждал, чтобы не попадалась ему на глаза.
На следующем этаже лифт снова остановился, и теперь внутрь вошла шумная толпа студентов. Один из них все время поездки галдел о каком-то конкурсе, а другие с интересом слушали и кивали, немало раздражая Захара своими громкими голосами. Наконец, кабина остановилась на нужном этаже и Черный вышел, с трудом подавив вздох облегчения. Но в нужной ему аудитории, на консультации по поводу предстоящей практики, все снова говорили о каком-то конкурсе.
-Что за чепуха? - проворчал Захар, занимая свое место возле Кайсарова. Тот был чернее тучи.
-Неважно. Ты Белову проучил? Нужна еще?
-Слушай, Эмиль, так свербит? Ну трахай, раз неймется. Она никакая вообще. Даже трусы серые, - равнодушно бросил Черный, испытывая какое-то болезненное удовлетворение от того, что парой фраз максимально неприглядно охарактеризовал мямлю для Кайсарова.
Однако эффект был прямо противоположным тому, на который он расчитывал. Сначала лицо Эмиля исказала болезненная гримаса, а потом оно превратилось в каменную маску, за которой невозможно было разглядеть ни единой эмоции.
-Отлично, - сквозь зубы прошипел Кайсаров, поднялся и вышел, хлопнув дверью.
-Кто-нибудь скажет мне, что за хрень творится? - Черный злился все больше, на интуитивном уровне ощущая какой-то подвох.
-Он сегодня сам не свой. Не бери в голову, Захар, - проворковала Золотарева и подсела ближе.
-Привет всем! Дина, помнишь ты одну лохушку кипятком в столовой облила перед новым годом? Видела видео, как она поет? Охренеть же просто, - войдя в аудиторию, сходу начала одна из верных подданных Золотаревой.
-Я видела. Эмиль раз десять пересмотрел. Только не включай! Поперек горла уже певица эта недоделанная, и завывания её бабушачьи. Как будто песен посовременнее не было, - отмахнулась Дина и положила руку с наманикюреннными длинными ногтями на плечо Черного, но тот тут раздраженно сбросил ее, чем сразу вызвал обиженный взгляд Золотараевой.
-Что за видео? Кого ты облила?
-Захар. Это ерунда, забудь... Лучше скажи, ты приедешь с Андреем Павловичем к папе на день рождения в субботу? В загородном клубе будем отмечать...
-Я в последний раз спрашиваю, кого ты облила кипятком? - тон Черного не предвещал ничего хорошего, поэтому Дина надула пухлую ненатуральную губу и проворчала:
-Лохушка та, которую Эмиль хотел проучить, а ты сказал не трогать...
-Что на видео?
-Она победила в каком-то крутом конкурсе. Декан и ректор в восторге. Выскочка, а с виду такая скромница, - Дина старалась не смотреть в глаза Захару, поэтому говорила, отвернувшись к другим однокурсникам, но во всей её позе явно угадывалось напряжение.
Черный не собирался смотреть то самое видео, но уже через секунду перед ним оказался чей-то смартфон...
Там была Белова.
Захар не знал, сделал ли он хоть один вдох в то время, пока Полина пела. Внутри него словно что-то оборвалось, перемешалось, а потом стало на свои места. А когда воспроизведение подошло к концу, он снова включил сначала, а потом еще... Дина и другие люди что-то говорили, но ему было наплевать, потому что вся жизнь Черного сейчас заключалась в бледном лице с огромными зелеными глазами, длинной русой косе и волшебном девичьем голосе.
Сейчас Черный вдруг вспомнил, что в ту самую ночь пение ему не приснилось... Одну из любимых песен его покойной матери тогда пела Полина. Вечно трясущаяся, до жути раздражающая его Белова...
-Захар? Вы заколдованные что-ли? Сначала Эмиль, теперь ты? Я вот слышу, что она фальшивит! Наверняка фальшивит! Лохушка!
-Рот свой закрой, - рявкнул Черный, затем переслал себе видеозапись и вылетел из аудитории, громко хлопнув дверью.
Уже в коридоре он вдруг вспомнил о Кайсарове и испытал новое, крайне неприятное ощущение... Словно осознал, что Эмиль претендовал на то, что принадлежит ему.
Пальцы торопливо набрали нужный номер и после "алло", сказанного Эмилем, Черный зарычал:
-Белова мне нужна.
-Нахрен, Захар? Ты же сказал, что...
-Я тебе повторяю в последний раз: она моя.
