Глава 21
Марина
К великому сожалению, добиться сурового наказания для «пирата», оскорбившего Юлю, не удалось даже Глебу со всей его напористостью и связями. Бывшему аниматору назначили исправительные работы и запретили занимать должности, так или иначе связанные с детьми. Нам оставалось надеяться, что это поможет наглецу осознать вину и больше не совершать подобного.
В Юлькиной памяти это событие растворилось среди множества других, интересных и положительных. Но одному девочка научилась – доверять близким. Как ни странно, но я чудесным образом вошла в круг избранных. Стала вдруг своей. На следующий день я получила официальное разрешение «Львенка» на дружбу с ее отцом. Свое решение она объяснила неожиданно взросло.
— Уж лучше ты, чем та разряженная грымза, — заявила Юлька, по обыкновению притопнув ножкой.
Не нужно было долго думать, чтобы догадаться, о ком речь. Ирина так вешалась на своего начальника. Даже дети заметили.
— Не было бы счастья, да несчастье помогло, — сказала я себе под нос. Подала Юльке руку и предложила: — Ну что, идем заниматься творчеством?
Снимать видео мы решили не в детской, а на кухне, где имелся подходящий длинный стол. Да и ни к чему всем детям мировой паутины видеть детские Юли и Кирюши, не у всех родители могут позволить себе такую роскошь.
— Смотрите, а это пригодится? — Кирилл не без гордости продемонстрировал цветные заклепки и пакетик с игрушечными гайками.
— Почему бы и нет, — рассудила я.
Все найденные подручные средства мы разложили по цветам и формам. И, прежде чем начать снимать, пробовали компоновать и прикладывать детали друг к другу. В ход шел картон, яркие пуговицы, ленты и даже пожертвованные Кирюшей разноцветные камушки.
— Вот так мне нравится, — сказала Юлька, прикладывая к основе-резинке вырезанную из красной бумаги шапочку.
Я тут же приделала к ней красивый маленький бантик и пайетки.
— Раз уж есть красная шапочка, пусть будет и серый волк, — заявил Кирилл и выложил «из-под полы» фигурку из киндера.
— Это будет лишнее! — тут же объявила Юлька.
— Но я хочу, — закапризничал брат.
М-да, взаимодействовать дети почти не умели. Наверное, слишком редко бывали вместе. Мне было с чем сравнивать: мы с Мишкой всегда были рядом: и в уличных драках, и на школьных дискотеках.
— Давайте найдем компромисс? — предложила я.
Кирилл посмотрел на меня странно, что-то прикинул в уме и выдал:
— Так мы его и не теряли, вроде…
Юлька зашлась хохотом. Я объяснила мальчику значение слова и потрепала по светлой макушке.
— Ладно, Кирюха, за то, что насмешил, разрешу приляпать волка, — сменила гнев на милость Юлька.
Поделку собирали уже на камеру. А потом следующую вещичку — уже не резинку, а бусы из камней, искусственных цветов и засушенных ягод.
Так увлеклись, что не заметили, как вернулся Глеб.
— Ого, а что это вы такое стряпаете? — спросил он, рассматривая творческий беспорядок на кухне.
Обсуждая и примеряя детали, мы так увлеклись, что усыпали пол и стол розоцветными блестками. Сами вымазались в краске, клее и много чем еще.
— Прости, мы сейчас все уберем, — смутилась я.
Выключила камеру и направилась за пылесосом. Юлька и Кирилл стали с упоением рассказывать о поделках и демонстрировать их отцу. Такими радостными Юлю и Кирилла я еще не видела.
— Похоже, вы неплохо провели время, — пошутил Глеб. — Одного не пойму: мастерили вместе, а убирается одна Марина. Давайте-ка поможем!
Он забрал у меня пылесос и, не успев даже переодеться, принялся за уборку. Дети последовали примеру отца. Мне осталось совсем немного работы. А после вечернего чаепития Глеб вновь предложил проводить меня до дома.
— Я уложу Кирилла и лягу сама, — клятвенно пообещала Юлька. — Телефон положу под подушку. Все будет о’кей.
Пришлось поверить на слово.
И вновь я ехала по ночному городу в машине Глеба. Слышала его приятный голос, наслаждалась заботой и вниманием. Если уж говорить откровенно, то весь день только и ждала этого момента — немного побыть наедине.
— Какой прекрасный вечер, правда? — с улыбкой заметил Глеб. — Впрочем, рядом с тобою любой вечер прекрасен. Наверное, я не замечу, даже если хлынет ливень. Ты — мое солнце.
От его слов по моей коже рассыпались мурашки. Конечно, я раньше слышала комплименты в свой адрес. Но никогда еще в словах не звучало столько неприкрытого обожания.
— Если не будешь смотреть на дорогу, мы врежемся, — я хотела сказать это в шутку. Но вопреки желанию голос дрожал от страха.
— Не бойся, я все держу под контролем, — пообещал Глеб.
Сегодня он вел себя много смелее и не ограничился поцелуем в щеку. Возле моей двери, словно позабыв о возрасте и о роли почтенного отца семейства, шептал мне на ушко дерзости, целовал страстно и ненасытно, так, что у меня заломило губы. Но то была прекрасная боль.
