— Конечно нет, — отвечает строго, но избегает смотреть в глаза. Неужели у моей жены проснулась совесть? День сюрпризов прямо.
Стол сервирован на двоих, горят свечи, стоят бокалы и закуски. Полина в красивом, нежно-розовом платье длиной до колен. В кои-то веки не вульгарно красный или провокационно черный. Полина решила меня сразить наповал? Что-то как-то немного припозднилась… но наблюдать за ее попытками забавно.
— Нравится? — с надеждой спрашивает она и нервно ломает пальцы.
— Неожиданно… — осторожно отвечаю я и закидываю в рот оливку. — По какому случаю банкет?
Присаживаюсь за стол и складываю руки в замок. Чувствую себя втянутым в какую-то игру, но правил до сих пор не знаю, и это немного напрягает.
— Есть повод. — Полина садится напротив и нетерпеливо ерзает на стуле.
— Поделишься? — вопросительно вскидываю бровь, беру бутылку с вином и медленно разливаю по бокалам.
— Вот. — Она дожидается, пока я поставлю бутылку на стол, и дрожащей рукой протягивает мне какой-то небольшой пластиковый футляр.
Внимательно рассматриваю графический плюс на крохотном дисплее и не понимаю, что он означает.
— Что это? — хмуро интересуюсь я и смотрю жене в глаза.
— Тест на беременность, — выдыхает она и расплывается в довольной улыбке. — У нас получилось!
Доли секунды до меня доходит смысл сказанного, и глаза невольно ползут на лоб. Едва сдерживаюсь, чтобы не заржать в голос, осознавая нелепость этой новости.
— У нас? — язвительно уточняю я и откидываюсь на спинку, рассматривая жену. Докуда она готова зайти в своей лжи?
— Да… — Полина нервно сглатывает и кивает.
— Тебя не смущает, что я бесплоден?
Внутри просыпается холодное бешенство, но снаружи я совершенно спокоен. Ни один мускул не дергается на лице, лишь кулаки невольно сжимаются. Нельзя говорить все, что я думаю по этому поводу. Еще не время. Пусть шоу продолжается, могу даже подыграть немного.
— Видимо, врачи ошиблись. — Полина неопределенно пожимает плечами и немного нервно улыбается. — Ну ты что не рад, что ли?
— Да рад, конечно, — с готовностью утверждаю и расплываюсь в холодной усмешке. — Устал просто.
— Поужинаем? — робко предлагает она и поднимает свой бокал. — И отметим заодно…
— А давай, — чокаюсь с ней, делаю несколько жадных глотков и поднимаюсь на ноги. — Ты пока начинай, а я сделаю важный звонок и присоединюсь.
— Кому?
— Отцу позвоню, осчастливлю, — прожигаю ее взглядом, отмечая, как меняется в лице.
— Зачем? — судорожно всхлипывает Полина и нервно передергивает плечами. Даже интересно, как теперь будет выкручиваться.
— Он же должен знать о нашем счастье. — Я сама любезность, аж самому от себя тошно.
— Сереж, подожди… — Жена лихорадочно мечется глазами по кухне, видимо, пытаясь найти какие-то аргументы. — Может, пока не будем ему говорить?
— Почему?
— Ну мало ли… я хотела, чтобы никто не знал. Вдруг сглазят…
Большего бреда я не слышал в жизни. Но не намерен ее жалеть. Полина сама заварила эту гребаную кашу, пусть теперь сама и расхлебывает, а я с удовольствием понаблюдаю.
— Отец не никто, — обиженно поджимаю губы, доигрывая роль счастливого мужа до конца. — Не придумывай.
Набираю номер отца и выхожу из кухни.
— Алло, — звучит в динамике его усталый голос. Ну ничего, сейчас я его взбодрю. Не думаю, что это спланированная акция, скорее всего, инициатива Полины, и отец не в курсе этого представления. Но тем интереснее.
— Здравствуй, папа, — расплываюсь в улыбке.
— Сергей? Очень неожиданно в такой час. Что-то случилось?
— Радость у нас большая случилась, — придаю голосу как можно больше позитива, предвкушая реакцию на свою новость.
— Даже так, — хмыкает отец. — Рассказывай…
— Полина беременна, — выпаливаю на одном дыхании и, выждав небольшую паузу, продолжаю: — Ты скоро станешь отцом!
— Чего? — В динамике звучит хриплый голос и едва слышное «идиотка». Не могу не согласиться.
— Ну, конечно, дедом, — смеюсь я. — Оговорился просто. Поздравляю, папа!
— Сергей, подожди… — пытается что-то сказать, но мне не интересно, и я сбрасываю звонок, переводя телефон в беззвучный режим. Отец все прекрасно понял, даже не сомневаюсь в этом. Его очередь делать ход.
Возвращаюсь на кухню. Полина настороженно смотрит на меня и ждет своего приговора. Но смерть не будет быстрой.
— Что-то не так? — осторожно спрашивает она. Губы предательски дрожат, а в глазах застыл страх. Да, детка, ты накосячила очень жестко, но наказывать тебя не моя забота. Разбирайтесь сами, а я, пожалуй, поем и продолжу заниматься своими делами.
— Нет, все отлично, — широко улыбаюсь и сажусь за стол. Настроение и правда значительно улучшается. Полина, конечно, редкостная дура, но мне ее закидоны даже на руку. Такой козырь в войне с отцом.
