Академия Дивинат, или Принцесса для Темного

Вряд ли они еще хоть раз увидят владыку Ледяной Пустоши в таком виде: несущим какую-то девчонку на плече, как несет пещерный человек добычу в свою берлогу.

— Поставь меня на ноги! Сейчас же! — не добившись в первый раз ответа, продолжила вопить. И чувствовала при этом ледяные пальцы страха, сомкнувшиеся вокруг шеи.

Он не остановился. Даже не помедлил. Поднялся по лестнице на второй этаж и куда-то завернул.

Вообще я могла принять это как данность. Дождаться, когда он меня отпустит, дать отпор, остановить его, что бы он ни задумал… Но вися вниз головой, я плохо соображала. Алкоголь и кровь ударили в мозг, плавно отключая его и вызывая неконтролируемые крики со стороны сердца.

— Ну пожалуйста! — взмолилась, растратив под давлением страха и изумления всю свою величавую гордость. — Я выучу весь материал по предмету Тельтрейн! И по твоему. Я сдам все экзамены на «отлично». Клянусь! Зуб даю!

— Прошу, — выдает со смехом, — не клянись в том, чего никогда в жизни не случится. А то все зубы выпадут.

Он замирает у двери, и спустя секунду я слышу, как щелкает замок.

Надежда достучаться до него канула в небытие. Печально.

— Гад! — не выдерживаю и со всей силы бью его кулаком по заднице.

В ответ прилетает громкий, смачный и невероятно смущающий шлепок. Показался он несильным, скорее, шуточным, но моя ягодица загорелась пламенем Хаоса одновременно с лицом.

Тьма! Он. Меня. Шлепнул.

Меня шлепнул ректор! Самый неприступный за всю мою жизнь мужик!

Хотя я догадывалась, что на него нашло. Сейчас он был не ректором, а принцем, владыкой, чернокнижником и некромантом, мужчиной, который отныне мог довести меня до воспламенения одним взглядом или… шлепком.

Мы не в академии. Мы в чертовом пабе. В месте, где Деймон забудет про Устав.

Как иронично… На меня наконец снизошло понимание, что Устав был для нас неким барьером, спасающим меня от человека, который, по всей видимости, чрезвычайно ко мне неравнодушен.

Но мы почти вышли за рамки всякого приличия, и я предчувствовала, что сегодняшней ночью мне суждено захлебнуться в любви. Страшно опасной, неправильной любви.