– Слюноотделение началось?
– Что? – перевожу взгляд на лицо Лукьянова. Черт возьми, он насмехается надо мной!
– Слюни еще не подтекают?
– Не понимаю, о чем вы, – краска в очередной раз моментально приливает к лицу. Куда уж еще, блин. Я сейчас лопну нафиг. Какой позор. Ну, красивое у него тело, ну и что? Давай же, соберись, Анька! – Да и если уж следовать вашим правилам, тогда выражайтесь правильно. Сиалорея. И нет, я ей не страдаю, – уверенным тоном отвечаю я, мысленно гордясь собой, а именно тем, как непринужденно это произнесла.
– О, как. Ты меня однозначно сейчас уделала. Значит слюньки не текут?
– Вы мне мешаете и не даете сконцентрироваться.
– Ну, конечно, ты не можешь сконцентрироваться, так как вся во мне, а не в пальпации и перкуссии.
– Я вся в вашем соске, – о Господи! Это я сейчас произнесла?!
– Боже мой. Такого мне еще не говорили. А что он какой-то особенный?
– Нет. На нем просто большой волос. А меня всегда раздражают волосы в ненужных местах, – мда… все-таки башкой я тогда однозначно стукнулась с последствиями.
– Брехушка, – усмехаясь, произносит Лукьянов и обхватывает мою ладонь. – Контролируй ею мой вдох и выдох и не бойся делать вот такие движения, – Господи, пожалуйста, отправь меня чудесным образом домой. Скорее! – Давай, смелее. И левую руку зафиксируй сильнее, я не сломаюсь, не бойся.
– Что вы делаете? – наконец спрашиваю я, когда он не отпускает мою правую руку, по-прежнему ее сжимая.
– А что я делаю?
– Вы трогаете меня и задерживаетесь больше положенного. Зачем вы так сжимаете мою руку?
– Я показываю, как надо.
– Я поняла, как надо, – вырываю правую ладонь. – И вообще, у вас должны быть руки на груди.
– Уже там, – как ни в чем не бывало спокойно произносит Лукьянов, убирая свои руки. У меня же не только лицо горит, но и сердце пляшет так, как будто у меня мерцалка.
Сколько продолжались индивидуальные уроки от Лукьянова я не знаю. По моим ощущениям – нескончаемо долго. Я вскочила как ошпаренная, когда он тихо произнес «достаточно» и чуть ли не выбежала из его кабинета как последняя невротичка.
Я даже не помню толком, как прошел оставшийся рабочий день. На Лукьянова я вообще не смотрела. Уткнулась в истории болезни и заполняла какую-то ерунду по его поручениям.
Из больницы я фактически сбегала, пусть и с полного разрешения «котика». Вот он жирный минус отсутствия своего авто. Правда, ковылять на своих двух не так уж и страшно. Есть вещи и пострашнее. И это я вовсе не о видео.
– Садись, подвезу, раз без машины, – резко оборачиваюсь на уже хорошо знакомый голос. Изыди!
– Спасибо, не надо. Мне не домой.
– Сказки будешь маме рассказывать. Садись, давай, тут нельзя стоять.
– Я к вам не сяду, – уверенно бросаю я, оборачиваясь по сторонам.
– А я настаиваю. Садись.
Ай, блин, ладно, не сожрет же он меня. Обхожу машину и сажусь на переднее сиденье. На удивление всю дорогу мы едем молча. Нарушает тишину сам Лукьянов, когда интересуется, где именно мой дом.
– Спасибо, что подвезли. И за видео спасибо. В смысле, что помогли его удалить.
– Я, кстати, забрал твои пироги. Надеюсь, хоть твоя матушка меня не отравит.
– А вы руки мойте, прежде чем совать их в рот.
– Обязательно, – ухмыляясь, произносит он.
– До свидания, – дергаю за ручку, а она ни в какую не поддается. – Откройте дверь.
– Я ее не закрывал.
– Да что вы говорите?! А почему она не открывается?
– Понятия не имею, – сглатываю, как только Лукьянов наклоняется к ручке и как будто нарочно касается меня. – Ты нажала на блокировку, – шепчет мне на ухо. Блин, блин, блин! Что за фигня? Щелчок и Лукьянов открывает мне дверь. – До свидания, Аня.
– До свидания, – еле слышно произношу я и быстро выхожу из машины, непозволительно громко хлопнув дверью. Что, черт возьми, со мной происходит?!
