Её начинало раздражать происходящее.
Девушка всё больше понимала, зачем Мартынов её вызвал...
– Тогда объясните мне, Вера Ивановна, почему мне звонит Симакин-старший и жалуется, что у его сына чуть ли не нервный срыв из-за проблем с учительницей русского языка? – с претензией, но не повышая голос, спросил Мартынов.
– Я... – Вера растерялась.
– Присядьте, Вера. Ивановна, – указал на стул директор.
Она только сейчас осознала, что они оба до сих пор стоят.
Присев на стул, Вера начала вспоминать, что же такого произошло с Симакиным. Долго думать не пришлось, Вера хорошо знала успеваемость всех своих подопечных.
– Тимур Ильдарович, – начала Вера, – Вы прекрасно знаете, что у меня нет любимчиков, я всегда трезво и максимально справедливо оцениваю знания наших учеников.
– Знаю, – коротко ответил Мартынов.
Он сел в своё кожаное «директорское» кресло, с нескрываемым равнодушием слушая Веру.
– Да, у Максима проблемы с моим предметом. У мальчика напрочь отсутствует интерес. Я делала ему пару замечаний, но только по делу. У меня никогда не было умысла обидеть или, не дай бог, оскорбить ребёнка. Я даже, в виде исключения, предлагала ему посещать факультатив после уроков, хотя факультатив я веду только для одиннадцатиклассников. Но он не захотел.
Вера старалась не повышать голос и не выказывать каких-либо эмоций. Она понимала: всё, что она скажет, может быть использовано против неё.
Получив объяснения Веры, Тимур продолжал сверлить бедняжку взглядом. Вера не могла считать с его лица ни одной эмоции. Она не понимала: доволен он, зол, верит ей или нет.
Тяжело вздохнув, он поднялся с кресла и подошел к окну, засунув руки в карманы.
Вера опять засмотрелась на широкие плечи и массивную спину.
Тишина и поведение Тимура Ильдаровича убивали, Вера заерзала на стуле, ей было дико некомфортно. Внизу живота образовывался ком паники.
«Так, успокойся, конец семестра, он тебя сейчас точно не уволит, ты уже написала программу на второе полугодие. Ведь не уволит же?» – тихонько паниковала девушка.
Вера прокручивала спасительную мысль у себя в голове. Это был не первый раз, когда родитель жаловался на учителя. И Вере уже доводилось отстаивать свои права в этом кабинете, но сегодня что-то было не так. Выдавало поведение Мартынова.
Такие беседы обычно проводились очень быстро. Директор не любил тратить свое время на разборки родителей и учителей. А сейчас Вера понимала, что пахнет жареным, и что Мартынов что-то не договаривает, что-то не очень хорошее.
– Вера, – обратился к ней Тимур Ильдарович.
Веру как будто током ударило, он никогда не обращался к ней неофициально. Это звучало очень необычно и... интимно.
Мартынов повернулся в её сторону. Выждал пару секунд, затем направился обратно к столу и сел напротив неё, чем удивил Веру.
Девушка сидела, боясь пошевелиться, она не знала, что делать. Поведение начальника выбило её из колеи.
– Вера, – повторил он, – Симакин – не простой случай, и то, что он обратился напрямую ко мне – не есть хорошо…
– Я не понимаю, в чём проблема, – перебила Вера. – У Максима выходит твёрдая тройка, он не выпускник, если в следующем семестре будет хорошо учиться, то сможет выйти на четыре.
Мартынов нахмурился, поджав губы.
– Во-первых, Вера Ивановна, прошу не перебивать меня, – жёстко бросил директор. – Во-вторых, Симакин дал понять, что тройка – это не вариант. Максим будет поступать в университет за границей, а чтобы попасть туда, необходимо предоставить баллы по всем предметам за два года.
– Но какая им разница, что у него будет по русскому языку и литературе, если университет за границей? – удивилась Вера. Она понимала, к чему клонит Мартынов, но хотела услышать это от него.
– Никакой, но условия есть условия, баллы должны быть не ниже четверок по всем предметам, иначе заявку не примут.
– К чему вы клоните, Тимур Ильдарович? – где у Веры взялась эта смелость, она так и не поняла, скорее всего, это адреналин и море возмущения, которое девушка уже не могла сдерживать.
Мартынов не привык к такому обращению, тем более от тихой и спокойной Веры Ивановны. От удивления он поднял одну бровь.
– Вера Ивановна, клоню я к тому, что эту проблему нужно решить, иначе полетят головы, вернее, голова, – на последнем слове он сделал ударение. В этом не было надобности, Вера поняла, что на плаху отправят одного человека, и это будет она.
– Скажите мне, что нужно сделать? – спросила Вера.
– У Максима должна стоять четверка в табеле по русскому языку и литературе, – коротко ответил Мартынов.
– Но это невозможно! Семестр заканчивается через две недели, остался полугодовой экзамен, все остальные задания уже сданы. Даже если Симакин получит пятерку по финалке, это не спасет его ситуацию, – рассуждала вслух Вера.
Вздохнув, Тимур потёр переносицу. Разговор не клеился, он не мог понять: Вера в дурочку играет или действительно не понимает, о чём он её просит.
