Глава 35
Взвешивая предложение Кадышева, я задумался. А почему бы и нет? Особняк со всей его роскошной обстановкой мне как-то сразу не то, чтобы не понравился. Просто я изначально воспринимал такой шикарный подарок от дядюшки, как милостыню нищенствующему родственнику. Было что-то унизительное в этом щедром жесте.
Во мне тогда, видимо, взыграло оскорбленное самолюбие. Я считал себя самодостаточным человеком, не нуждающимся ни в чьих подачках. Мой бизнес, конечно, требовал определенных вложений. Именно поэтому наследственный капитал в денежных купюрах не оскорблял меня. Скорее, наоборот, пришелся весьма кстати.
А дом в Америке мне совсем ни к чему. Вот пусть она и радуется его великолепию. Я же умываю руки и отпускаю ее на все четыре стороны. Но…
- Илья, ты все хорошо придумал. Только скажи мне, пожалуйста, на что она там жить будет, да еще с ребенком? А? Что ты на это скажешь?
- Скажу, что вопрос существенный. Ответ: будешь содержать их обоих! – Кадышев загоготал, чем вызвал мое вполне оправданное возмущение. Тоже мне дружеский совет! Но Илья как ни в чем ни бывало продолжал: - Как ни крути, учитывая твою гребаную порядочность, так оно и будет. Лично я на твоем месте, плюнул бы на все и сам умотал в штаты. Как тебе такой вариант?
Я тер виски, словно надеялся наскрести там мудрый совет. Но в такой серьезный момент ничего кроме анекдота про то, как совокупляются ежики, не приходило в голову. Я рассмеялся. Кадышев удивленно посмотрел на меня.
- И так колется, и так колется, - загадкой ответил я на его немой вопрос. Но он меня раскусил.
- Ну да, именно так у тебя и получается. Как ни крути, все для тебя плохо.
- А знаешь, Илья, я, пожалуй, соглашусь на судебное разбирательство. Надоело сидеть на поводке у наглой лживой девчонки. Ничего она от меня не получит! Обойдется. Хочет, пусть бегает по судам. А мне достаточно будет получить результат теста на руки. Дальше пусть сама разбирается. И развод мне, по сути, не нужен. Я жениться второй раз не собираюсь.
- Развод следует оформить по всем правилам, - возразил Илья. - Иначе Арина так и будет тебя терроризировать. В остальном же ты принял верное решение. Наконец-то заработала твоя думалка. Рад за тебя. А то уж переживать начал, как бы ты не того…
Приняв твердое решение, я вздохнул с облегчением. Оставалось только поставить ее в известность, что я подаю на развод. А суды. Ну что суды? Не я один оказываюсь в таком положении.
Разговор с Ариной предстоял сложный. Но я был полон решимости и не собирался ни в чем уступать ей. Ни в чем, кроме обещанной финансовой помощи. Да и то в строго ограниченных рамках.
Переждав несколько дней, созвонился с Ариной и предупредил о своем визите. В ее голосе чувствовалось едва сдерживаемая досада. Волновалась. Бесилась, что я затягиваю с ответом.
Именно этого я и добивался. Давал ей время осмыслить безосновательность запросов.
При встрече она старалась не показывать своего нетерпения. Я же, понимая, что после объявления моего решения, разразится скандал, спросил, могу ли я пройти к Ромке.
- Ой, ты еще спрашиваешь. Иди, любуйся на крикуна. Мама там с ним возится.
Меня ее слова ничуть не удивили: «Конечно же, мама. Тебя ведь он раздражает!»
Я приоткрыл дверь в детскую. Не улыбнуться было невозможно. Елена Васильевна ласково что-то нашептывала внуку, а он внимательно слушал ее и улыбался, будто все понимал.
- Здравствуйте, Елена Васильевна, как Ромчик? Можно и мне поболтать с ним?
- Попробуйте. Он очень любит, когда с ним разговаривают. Смышленый такой. Все понимает.
Когда я наклонился над малышом, он перестал улыбаться и смотрел внимательно, словно с осуждением. Мне стало неловко. Раньше он так не смотрел на меня. Осуждает?
Я уже пожалел, что зашел. Не надо было бередить себе душу. Жалко мальца. Но что поделаешь? Не будь Арина такой стервой, я бы, наверное, остался ради этого крохотного человечка.
Эти мысли были совсем некстати перед решительным разговором с его матерью. Поэтому я погладил кроху по щечке и, получив в ответ обворожительную улыбку, поспешил выйти из комнаты.
Арина встретила меня в гостиной с хитрецой в глазах:
- Ну, как тебе Ромка. Изменился за время твоего отсутствия? – она явно готовилась к торгу.
- Да, кажется, подрос немного.
- А как же! На глазах меняется. Не жалко с ним расставаться? Ведь привык, наверное?
- Жалко. Но ты ведь разрешишь навещать его?
- Это будет зависеть от твоего решения, - многозначительно добавила она.
Другого ответа я и не ожидал. Дыхание участилось. Надо было заканчивать тягостную процедуру. А то еще…
- Арина, вспомни наш первый разговор о твоей беременности. Когда ты с матерью заявились ко мне, обвиняя во всех смертных грехах.
- Ну. Не забыла. Это ты к чему?
- К тому, что я тогда еще сказал, что вне зависимости от того, отец я или нет, я позабочусь о вас.
- Прекрасно помню. И что из того.
- А то, что я не отказываюсь от своих слов. Но и большего, чем финансовая помощь, ты от меня не получишь.
Ее лицо мгновенно изменилось. Ее бросило в жар. А слова от возмущения застряли где-то в гортани. Она, как рыба без воды, заглатывала воздух и издавала звуки, похожие на шипение.
Наконец, выдавила:
- Это твое окончательное решение?!
- Да. И другого не будет.
- Ну что ж, тогда готовься к серьезным проблемам.
Во мне все клокотало. Ишь ты, угрожать вздумала!
- А вот судом пугать меня не надо. Там разберутся. Но, получив развод, я хотя бы вздохну свободно. Ты же ничего не получишь. Только нервы себе помотаешь. А что до проблем, то больше, чем ты сделала с моей и Ксюшиной жизнью, вряд ли может быть.
- Да что ты говоришь! Уверен?
- Арина, я уверен в том, что просто хочу вычеркнуть тебя из своей жизни. Навсегда. И забыть все, как кошмарный сон.
- Ах-ха-ха! Надеешься, у тебя получится?
- Думаю, да. – Я направился к двери, намереваясь положить конец бесполезному разговору.
