— И заметь, я тебя тогда отмазал… — Отец продолжает давить на больное. — Но можем отмотать назад.
Только сейчас до меня доходит суть всего, что с нами произошло. Это отец устроил ту аварию. Ведь машины была полностью исправна. Побоялся, что я могу влюбиться в Алену и сорвать ему планы с предстоящей «выгодной» свадьбой. Он просто устранил ее из моей жизни, как ненужный элемент, а меня напичкал чувством вины за ее гибель… Так было проще управлять мной, ведь я был сломлен и беззащитен.
Надо попробовать раскопать что-то в прошлом. Подключить Илью, нанять других спецов. Что угодно, но вытащить всю эту историю на поверхность. Может быть, подключить прессу и общественность, чтобы не смогли замять скандал…
— Если с головы Алены или ее сына упадет хоть один волос… — холодно предупреждаю, пряча в глубине души стальную решимость. — Я тебя пристрелю. Лично.
Отец молча слушает мои угрозы и начинает смеяться. Пусть. Хорошо смеется тот, кто смеется последним.
— Ты хоть раз оружие держал в руках? — с издевкой спрашивает у меня.
— Держал, — сухо подтверждаю. Он, вероятно забыл, но в армии я служил. — И поверь, моя рука не дрогнет.
— Осторожнее, сын, — вновь становится серьезным отец. — Ты переходишь границы.
— Это ты давно их перешел! — окончательно срывает меня, откидывая тормоза к чертям собачьим. — Когда спал с моей женой! Когда заделал ей ребенка! — без сожаления высказываю все, что накипело. — Я все это схавал, потому что мне насрать на вас и ваши телодвижения. Но за Алену я загрызу любого, — рычу грозно и давлю взглядом. — Понял это?
— Остынь и присядь, — равнодушно кидает отец и указывает мне на стул. Качаю головой и остаюсь стоять на своем месте.
— Я закрою глаза на твою любовницу, — снисходительно уступает он и нервно барабанит пальцами по столу. — В конце концов, ты мужчина, и это нормально. Но не больше.
— В смысле? — не понимаю ход его мыслей.
— Ты продолжишь жить с женой, мне не нужны проблемы с ее отцом, — с нажимом продолжает отец, а у меня внутри словно закручивается очередной ураган, сносящий все на своем пути.
— А ты, значит, продолжишь ее трахать? — уточняю с издевкой.
— Ну ты же этого не делаешь, — хмыкает он. — Какая тебе разница?
— И ребенка твоего воспитывать, как своего? Остановись, отец, — качаю головой, отчаянно хватаясь за остатки самообладания. — Ты заигрался.
— Развода не будет и ребенка тоже, — упрямо цедит он сквозь зубы, а я смотрю на него и понимаю, что этот человек гораздо хуже, чем я предполагал. Это какой-то монстр, безжалостный и беспощадный.
— Ты хочешь убить собственного ребенка?
Отец снимает очки и трет переносицу пальцами, словно пытается подобрать слова. Подобное оправдать сложно. Даже невозможно.
— Полина дура, хоть я ее и предупреждал, — выдыхает, наконец, он. — Она не родит здорового. От меня так точно. Поэтому аборт — это самое гуманное, что я могу для нее сделать.
— Ты чудовище, — качаю я головой.
— Я смотрю в будущее… Кому нужен ребенок урод или инвалид?
— Но я-то не инвалид! И сестра тоже!
— Вы приемные дети, — спокойно отвечает он, как будто мы разговариваем о погоде.
— Чего? — ошеломленно округляю глаза, отказываясь верить в происходящее. Хотя я, наверное, даже рад такому положению вещей. Быть сыном такой мрази то еще удовольствие.
— Ваша мать хотела детей, не смог ей отказать…
— Так вот почему ты нас никогда не любил.
Воспоминания из детства яркими вспышками мелькают в сознании. Отец никогда не проводил с нами время. Никогда не хвалил и не восхищался нашими достижениями. Лишь недовольно поджимал губы, если мы что-то делали не так. А мы с сестрой постоянно пытались ему угодить, чтобы заслужить любовь.
— Не говори так, я все сделал для вас, — возражает он и качает головой.
— Нет, папа, — специально выделяю это слово. — Ты все делал для себя, а нас просто использовал в своих целях. Но знаешь, с меня хватит! Больше ноги моей не будет в твоем доме. Забудь о моем существовании.
Разворачиваюсь и иду к двери.
— Сергей, остановись! — летит мне в спину. — Не делай глупостей.
Оборачиваюсь и усмехаюсь.
— Да я всю жизнь только и делаю, что глупости по твоей указке. Но дальше нам не по пути.
— Что ты можешь без меня и моих денег? — бросает в меня очередной камень. — И месяца не продержишься, приползешь обратно.
— Можешь забирать все. Дом, квартиру, бизнес, жену мою тоже забирай. Мне ничего не нужно. Я смогу всего добиться сам.
— Ну попробуй, — хмыкает с издевкой и смеется в голос.
Лишь фыркаю и выхожу наконец из кабинета. На душе неожиданно легко и спокойно, словно камень, лежавший там все время, испарился. Даже дышать становится легче. Сажусь в машину и выезжаю из ворот. Наконец-то свобода. Дорого она мне выйдет или нет, скоро узнаю.
Хмыкаю и достаю из кармана телефон. Отключаю диктофон и случайно замечаю пропущенный от тестя. Неужели вернулся в Россию? Как же вовремя. Он вероятно сможет мне помочь. Нажимаю дозвон и усмехаюсь. Шах и мат, папа.
