Глава 29
Эти две красавицы отмечали свадьбу всю ночь. Я отключился под их «концерт» уже глубоко за полночь, так и не дождавшись… ничего.
Утром просыпаюсь в холодной постели один. Одиночество и чувство брошенности скребётся где-то на задворках.
Как быстро я привык к ней, к ощущению её тёплого гибкого тела рядом. Одна ночь без жены… а я уже чувствую себя покинутым. Мерзкое чувство. Липкое. От него даже в жаркий день охватывает озноб.
Вскакиваю с кровати, накидываю на себя домашнюю одежду и в спешке бегу осматривать дом.
Иду искать свою потеряшку. И… нахожу её в гостиной на диване в обнимку с моей сестрой.
Выдыхаю от облегчения. Но уже в следующую секунду тону в раздражении на Лику.
Такую ночь мне испоганить! Она с детства такая! Вечно мне всё обламывает!
Но её дружба с Марьяшей радует. Хотя кое-что я бы всё же предпочёл подкорректировать. Как донести до взбалмошной сестры, что алкоголь Марьяше вреден? Ну не пила она его всю сознательную жизнь, нафиг он ей сейчас?
Смотрю на этих двоих и решаю, что второй свадебный день уж точно должен быть по моему сценарию. А для этого надо отправить Лику восвояси.
Поэтому без зазрения совести отдаю громкий приказ:
- Рота, подъём!
Марьяша подпрыгивает в испуге. Путается в руках и ногах и падает с узкого дивана на пол.
А Лика - стрелянный воробей, лениво потягивается и открывает глаза, недобро взирая на меня.
- Вот дьявол! Такой сон разбудил!
- Титры не досмотрела? Вы всю ночь мне спать не давали, теперь моя очередь.
- Изверг. Зря вот ты, Манюнь, вчера ему песни под окном пела. Не заслуживает он этого.
- Стесняюсь спросить, это которая для меня была? Про ведьму и осла с вашим истошным "иа-иа-иа", или про бомжа*, которую вы горланили в два голоса безбожно фальшивя?
Машуня, прикрывая стыдливо лицо рукой, бочком пытается слинять из комнаты.
Стыдно тебе, любимая? А мужа в брачную ночь бросить не стыдно было вчера? Ничего, это иногда даже полезно.
- Хорошо же пели. Не слушай его, Мань. Вечер был огонь! Я тыщу лет так не отдыхала. Слушайте, а давайте так каждую годовщину вашу отмечать, а?
А Марьяша молча сбегает на второй этаж.
- Ага, мечтать не вредно! – Злобно рычу я. Оборачиваюсь, чтобы убедиться, что жена скрылась в ванной и плотно закрыла дверь. – Все последующие годовщины только наедине. А ты на этот день будешь отправлена в чёрный список на всех гаджетах. Пакостница мелкая! Такую ночь мне запорола!
- Ой, вот только не надо меня нервничать!
- Я не шучу, Лика! Завязывай с алкоголем, а то я тебя к жене на пушечный выстрел не пущу.
- Вот дурак. Для него стараешься, стараешься, а он ещё недоволен.
- И где же там было для меня?
- Её признание, что влюблена в тебя по самые ушки. Весь вечер про это жужжала.
Радость от такого сообщения меня на мгновение оглушает. Я даже забываю, что собирался выпроводить сестру по-быстрому.
Вот умеют эти две пигалицы обезоружить меня буквально одной фразой. Да так, что напрочь вся злость исчезает.
Как у них это получается? Необъяснимо, но факт – раздражение на сестру бесследно прошло. За такую новость, я готов её даже расцеловать, чего не делал… пожалуй, никогда такого мне и в голову не приходило. Целовать такую язву не хотелось ни в детстве, ни тем более сейчас. Но за Марьяшку готов пойти против принципов.
Сгребаю Лику в охапку и… не целую, нет… просто прижимаю к себе по-братски.
- Ох, как тебя повело-то от такой новости. Ну хватит, хватит. – Отталкивает нерешительно Лика. – Совсем раскис. И не смей слюнявить меня.
- Даже не подумаю. – Усмехаюсь, глядя на эту вредину брыкастую. – От тебя несёт, как от ликёроводочного завода. А ещё ты неисправимая стерва.
- Ой, фу. Грубиян. Вот настоящий интеллигент не скажет: «Как была стерва-стервой, так ею и осталась», а скажет: «Время над нею не властно».
Ржу над этой паршивкой. Но люблю её, этого не отнять. У нас особые отношения. Нежностью там и не пахнет. Но наши шпильки в адрес друг друга нас бодрят и держат крепко, не позволяя разрушиться родственным отношениям.
- Не обижай только её, Ник. – Уже со всей серьёзностью говорит вдруг сестра. – Хорошая она. Даже слишком для тебя. И что только в тебе нашла? Но это уже не моё дело. Ладно, мне пора. У тебя где-то на первом этаже ванная была…
- Вторая дверь направо.
Проходя мимо зеркала в прихожей, шарахается в испуге.
- Мать моя женщина! Протрезвела до неузнаваемости!
Не могу скрыть своей усмешки. Эти две проснулись похожими на панды от потёкшего макияжа. Но красивее женщин я в своей жизни не встречал.
Бред! Полный!
Но сейчас я их воспринимаю не глазами, а всей душой. Они обе для меня даже в самом невменяемом состоянии будут оставаться прекрасными и любимыми.
