Это было просто… невероятно. Почему я даже не подумала вызвать рвоту?! Настолько уверилась в безысходности ситуации, что перестала бороться. Больше нельзя так делать.
Исподлобья взглянув на дверь, через которую совсем недавно вышел Астахов, я захватила пальцами мокрую таблетку, не без усилий приподняла тяжелый матрас и глубоко спрятала ее под ним. Затем не побрезговала ладонью растереть по полу мокрые следы.
Ты не узнаешь, бандит, о том, что случилось. Я еще не проиграла. Но теперь… мне нужно выбраться отсюда как можно скорее!
Глава 6
Сначала я не слышала этот противный, пронизывающий звон. Но с каждой минутой, с каждым бесконечным часом он становился все громче и громче, медленно сводя меня с ума.
Я насчитала девять ламп на потолке. Девять гудящих люминесцентных мух-мутантов, одна из которых периодически мигала, оставили у меня над головой.
Как глупо я списала это на снисхождение бандитов…
Наверняка они посчитали, что мне слишком хорошо сидится в подвале, поэтому решили устроить эту пытку! Я, конечно, не выносила темноту, но в ней уже давно бы отрубилась. Теперь же дико хотела спать, но не могла – голова болела от пробирающего до костей гудения и раздражающего света, от которого нельзя было спрятаться. Хотя, возможно, все это из-за обезвоживания. Голод постоянно напоминал о себе неприятными спазмами в моем животе, а жажда – сухостью во рту. Та жизненно необходимая доза воды, которую мне любезно влил Астахов, уже впиталась в бетонный пол. Осталось лишь еле заметное пятно.
Тихо простонав, я перевернулась на другой бок – спиной к теплым трубам. Сколько бы ни прижималась к ним, все равно толку было мало. Тело пробивал жгучий озноб, и он не позволял расслабиться. А еще холод не давал забыть, насколько сильно мне хочется в туалет…
Я давно уже приглядела себе грязное пластиковое ведро и уголок в подвале, где стояли шины, но все чего-то оттягивала. Не могла поверить, что мне действительно придется опуститься до такого примитива. Неужели Астахов не понимает, что я человек и у меня есть потребности? Или… ему просто плевать?
Жутко стало от этой мысли. Я вроде бы осознавала, что попала в руки бандита, у которого были веские причины поступать со мной жестоко, но наивной душой надеялась – устроить мне медленную и унизительную смерть в этом подвале он не планирует.
И все же момент смирения для меня настал. Не без труда поднявшись с матраса, я шаткой походкой направилась к настенным шкафам, возле которых стояло перевернутое ведро. Апатично взяла его и сразу побрела в самый привлекательный угол, не в силах долго стоять на холодном бетоне.
Вышло не с первой попытки… Длинные волосы, которые давно спутались, мешали – пришлось затолкать их в лиф сарафана, а еще принять неудобную позу, так как размер ведра не позволял особо присесть.
– Давай… давай, – уговаривала я себя, чувствуя ужасное стеснение, из-за которого никак не могла начать.
Казалось, что меня видят. Или, как назло, прямо сейчас кто-то откроет дверь! В общем, когда мне все же удалось пописать, слыша громкий журчащий звук, я готова была расплакаться от гадкого чувства подавленности. Натянула трусы, бегом вернулась на матрас и села возле батареи, притянув ноги к груди.
Отчаяние волнами охватывало нутро. Я совершенно не ценила, в каком комфорте жила все это время и насколько была защищена от темной криминальной стороны нашей семьи. Теперь же понимала, что если задержусь здесь, то очень быстро сломаюсь… Пока уставший мозг выдавал все в самом негативном свете. Вдруг меня не найдут? Или найдут слишком поздно?! Я ведь никогда не рассчитывала только на себя. И теперь очень сомневалась, что хоть что-нибудь смогу сделать в такой безвыходной ситуации…
Грохот жестко выдернул меня из сна. Настороженные клетки очень неохотно просыпались – кажется, я проспала всего минуты, поэтому решила, что надвигающаяся на меня тень – иллюзия.
– Ну, вставай! – услышала я раздраженный мужской голос вместе с болезненным прикосновением к плечу.
Подобравшись всем телом, я испуганно ахнула, когда меня стянули с матраса и, крепко ухватив за локоть, заставили подняться. Какой-то страшный коренастый мужик с сеткой шрама на щеке и спичкой в зубах, уставился мне в лицо. Я попыталась вырваться, чувствуя его резкий запах одеколона, но он легко удержал меня, сузив свои мутно-карие глаза.
– С добрым утром, Котя, – бесстрастно сказал незнакомец. – Проголодалась?
Настороженно отклоняясь от него, я бегло посмотрела на распахнутую металлическую дверь. Но прежде чем успела взвесить свои шансы, услышала грубый смешок.
– Шевелись давай, время ограничено.
Мужик потянул меня из подвала, практически на весу удерживая за руку. За дверью находился короткий узкий коридор, который выводил в огромный гараж. Здесь стояло много машин. Все отполированные, дорогие, бандитские: гелентвагены, джипы, иномарки бизнес-класса. Незнакомец со шрамом чуть ли не посвистывал, пока вел меня мимо них в неизвестность, настолько был невозмутим. А я все дерганно озиралась и неловко переставляла околевшие ноги, едва поспевая за конвоиром.
К счастью, за следующей дверью, которая располагалась на другом конце гаража, оказался теплый паркетный пол. Идти стало гораздо легче, но вот напряжение внутри разом возросло. Просторный коридор, залитый слепящим утренним светом из многочисленных окон – вся стена слева состояла из них, – вел к глянцевой деревянной лестнице. И пока грозный мужик тянул меня по ней до второго этажа, с каждой ступенькой от тревоги внутренности сжимались все сильнее.
Я вдруг четко представила себе лицо отца, который увидит меня в таком состоянии. Последствия его ярости могут быть просто катастрофическими! Он успокоится, лишь когда уничтожит каждого, кто к этому причастен. Но я очень не хотела, чтобы за мое освобождение пришлось отдать слишком высокую цену…
Комнаты сменялись помещениями разного назначения, и я все больше догадывалась, где нахожусь. Дом Астахова или его отца – не иначе. Больно дорогая обстановка. И мрачная: темные деревянные рамы на стенах, изумрудный мрамор, высокие окна с тяжелыми шторами – классический интерьер грамотно переплетался с современностью в мебели, освещении и аксессуарах. Кажется, в таком доме могли жить только мужчины. Опасные мужчины.
Мой конвоир внезапно дернул меня вперед и толкнул в какие-то двери. Неловко удержав равновесие, я сразу затормозила, недоуменно оглядывая большую кухню. Наверное, это было самое светлое помещение во всем этом депрессивном замке. Оторопелая от того, что меня привели именно сюда, я удивилась еще больше, обнаружив здесь женщину…
Мы растерянно уставились друг на друга, не зная, как реагировать. Пухленькая незнакомка в потемневшем от времени белом фартуке застыла с полотенцем в руках, округлив свои и без того круглые глаза.
– Вперед, – приказал мой конвоир, прихватив меня за шею сзади.
Он без терпения потолкал меня к большому овальному столу, любезно выдвинул стул и насильно усадил на него. Женщина или девушка – сложно было понять возраст, – продолжала стоять с приоткрытым ртом, пока на нее не глянул грубый бандит.
– Ну че застыла, Мира? – небрежно обратился он к кухарке. – Накорми девчонку.
Ничего не ответив ему, Мира отложила полотенце и без спешки направилась к плите. А я недоуменно проследила, как мой конвоир обошел стол, чтобы вальяжно усесться напротив меня. Так он, выходит… серьезно спрашивал, проголодалась ли я?
Ежась на стуле, я повнимательнее пригляделась к бандиту, который лениво достал смартфон. Мужчина выглядел как браток из девяностых. Обычная короткая стрижка на пепельных волосах, обветренное грубое лицо, шрам, цепкий взгляд, перстни, руки в каких-то царапинах и пятнах. При этом его классические брюки были идеально выглажены, и пиджак на черной футболке смотрелся солидно.
Передо мной вдруг встала большая горячая тарелка. Девушка Мира поставила молочную рисовую кашу молча, но при этом наложила ее доверху. И тосты поджаренные донесла на блюдце. Правда, при этом настороженно пялясь на меня. Даже сложилось ощущение, будто она прекрасно знает, кто я…
