5.2
Но мне почему-то кажется, что ему незачем меня обманывать. Этот жуткий мужик и так может получить всё, что угодно.
А может, я сама себя обманываю?
Я не слышу его шагов. Поэтому, когда моей спины внезапно касается прохладная ладонь, невольно вздрагиваю, испуганно хватанув ртом воздух. Но я заставляю себя стоять на месте. Лишь глаза закрываю. Чувствую, как мужчина собирает мои волосы, сжимая у затылка. Отпускает.
Ведёт кончиками пальцев вниз по позвоночнику. Словно пробует мою кожу наощупь. Обхватывает талию, больно сжимая, будто примеряется. Ведёт по бокам, вызывая нервную дрожь. Прижимает ладонь к низу моего живота, резко притягивая меня к мужскому телу. Позволяя почувствовать... его интерес.
О боже.
– Не передумала? – раздаётся вкрадчивый голос возле моего уха. – Ты готова к тому, что я могу приказать тебе что угодно? Сделать с тобой всё, что захочу? Взять, как захочу? Причинить боль? Приказать… умереть?
От страха у меня начинают дрожать колени. И воздух становится колючим, застревая в лёгких.
– Я готова на всё, если вы спасёте мою Соню, – выдыхаю хрипло.
– Хорошо. Меня такая сделка устраивает, – хмыкает он, отпуская. И мне чудится в его голосе удовлетворение. – Я беру её. Пошли, зверушка.
Я дёргаюсь поднять сорочку. Но меня останавливает короткое «Оставь».
Он… хочет, чтобы я шла за ним… голой? Дальше проверяет, или уже попросту издевается, показывая свою власть? Хочется верить, что проверяет. А я уже так истощена морально, что мне почти плевать на собственную наготу.
Сжав пальцы до хруста, я опускаю голову и поворачиваюсь к тому, кого сама выбрала своим хозяином. Он же, наградив меня равнодушным взглядом, разворачивается к двери. Той самой, заветной и до жути пугающей одновременно. За которой начинается неизвестность.
Мне остаётся только следовать за ним. И прощаться со своим «я». Я выменяла право быть собой на спасение Сони. Надеюсь только, что этого хватит. Что я успела… что ей не навредили.
Переступив порог вслед за своим хозяином, попадаю в просторный светлый коридор в светлых холодных тонах. Позади себя слышу шаги мучнистого, шелест закрываемой двери. Но даже не оглядываюсь, уже во все глаза смотря вперёд.
И, превозмогая слабость, стараюсь поспевать за беловолосым. Стараюсь держаться на ногах. Очень стараюсь. Мне страшно, что если я свалюсь, или отстану, он передумает и оставит меня. И всё будет зря.
Поэтому, сцепив зубы и обняв себя за плечи, упрямо переставляю ноги. Шаг за шагом. Метр за метром. Плевать на чёрные пятна перед глазами. Плевать, что меня шатает, как пьяную.
Я настолько сосредотачиваюсь на этом, что полностью забываю о мучнистом работорговце, шагающем позади. И зря. Внезапный удар под коленку становится для меня полной неожиданностью. Фатальной и жестокой.
Мне кажется, что падаю я бесконечно долго. Бесполезно загребая руками воздух. Умирая в душе от отчаяния. Ненавидя свою слабость и неспособность что-либо исправить.
От удара о пол моё тело прошивает такой болью, что дышать становится невозможно. Даже сознание мутится. Хочется свернуться клубочком и выть белугой. Но вместо этого я пытаюсь подняться. Если не на ноги, то хотя бы на четвереньки. И ползти...
Беловолосый уже так далеко. Я не смогу за ним угнаться. Должна… но не могу.
Проползя улиткой едва ли больше метра, я запутываюсь в дрожащих руках и едва не падаю снова. Из горла вырывается всхлип… это конец.
– Хозяин, – хриплю ему вослед, уже ни на что не надеясь.
И тут мужчина впереди останавливается. Поворачивается ко мне, окидывая прищуренным взглядом. Хмурится удивлённо... или раздражённо.
– Не помню, чтобы приказывал тебе ползти, зверушка. Встань, – приказывает сухо.
– Простите… мой господин… я не могу, – признаюсь, чувствуя, как от накатившей дурноты меня покидают остатки сил. В глазах темнеет. И моё тело неумолимо заваливается набок.
Я снова не справилась. Снова подвела свою девочку. Этот гад мучнистый всё-таки отомстил мне за моё самоуправство. Сделал так, чтобы покупатель от меня отказался. Кому нужна такая немощная рабыня?
Последнее, что мне удаётся увидеть, это приближающуюся фигуру беловолосого. И то, как он склоняется надо мной. Кажется, теперь он зол. Очень зол.
Где-то в стороне раздаётся хрип и странный тошнотворный хруст... Что-то падает рядом.
А я проваливаюсь в холодную тьму.
