него руки! Заставить его кончить своими руками! Он не собирался отказываться от этого.
Он пополз вперед, пока его ноги снова не оказались в воде, а затем потянулся к пуговице на джинсах. Он расстегнул его, расстегнул молнию, а затем приподнял бедра достаточно надолго, чтобы стянуть джинсы и нижнее белье. Его член, твердый, пульсирующий, истекающий предварительной спермой, выскочил во всей своей красе.
"Мммм", - сказала Мэнди, снова придвигаясь к нему вплотную. Ее мягкая рука опустилась и сомкнулась вокруг него, ощупывая его, пробуя на прочность. "Очень мило".
"Уххх", - это было все, что он смог выдавить из себя. Это была первая рука, не его собственная, которая прикоснулась к нему там, и это было поразительно приятно.
Она начала поглаживать его вверх и вниз, сначала мягко, а затем с большей скоростью. Делая это, она целовала его в щеку, шею, ухо. Это продолжалось не более минуты или двух, прежде чем она снова прошептала ему на ухо. "Ты умеешь хранить секреты?"
"Да", - прошептал он в ответ.
"Я закрою рот, если ты пообещаешь никому не рассказывать".
"Что?" - спросил он, пораженный, убежденный, что не расслышал ее правильно.
"Ты обещаешь?" - спросила она. "Клянусь своим сердцем и надеешься умереть? Потому что я не хочу иметь репутацию... ну, ты понимаешь.
Он не ослышался. И она была серьезна! "Я обещаю", - сказал он. "Клянусь сердцем и надеюсь умереть".
Она еще раз поцеловала его в ухо. "Не спускай глаз с вершины холма", - сказала она ему. "Если кто-нибудь начнет спускаться, скажи мне".
"Верно", - сказал он.
Мгновение спустя ее голова опустилась ему на колени. Ее рот сомкнулся на его мужском достоинстве, и он ощутил восхитительное ощущение ее губ и языка, прихлебывающих его, двигающихся вверх и вниз по нему. Это было даже лучше, чем он себе представлял.
- О Боже, - простонал он, изо всех сил стараясь удержать глаза на месте.
Это длилось недолго. После всех поддразниваний, флирта, поцелуев, ощупывания груди и теребления влагалища он был на грани срыва. Через минуту после того, как она начала, он почувствовал, как начались спазмы, почувствовал, как внутри него нарастают волны удовольствия. Он оставался достаточно осведомленным, чтобы предупредить ее, что собирается кончить на случай, если она не захочет, чтобы он кончил ей в рот, но она продолжала сосать, фактически увеличив свой темп. Через несколько секунд он взорвался. Она продолжала сосать все это, проглатывая каждую каплю.
Они вернулись на вечеринку несколько минут спустя, поднимаясь рука об руку на холм. Никто не прокомментировал их близость. Никто не спросил, что произошло, а что нет, пока их не было. Его уговорили дать еще одно короткое выступление. Он сыграл еще три песни, Fly by Night, Rush, Satisfaction, The Rolling Stones, а для Мэнди, на которую он смотрел большую часть песни, Tequila Sunrise, The Eagles - опять же, не совсем романтическую песню, если проанализировать текст, но он уже решил, что она не в состоянии провести это различие.
Вскоре после этого Мэнди, которая пришла на вечеринку с Джоном Стэндменом, спросила его, не будет ли он настолько любезен, чтобы подвезти ее домой. Он был достаточно любезен, но они не поехали прямо туда. Вместо этого они остановились в парке Хоумстед к югу от центра города. Это был самый большой из городских парков Heritage. Здесь располагались городской зоопарк, поле для гольфа с девятью лунками, городской комплекс для софтбола, огромный пруд для уток и более тысячи акров общей парковой зоны. Подъездные дороги извивались по всему периметру. Хотя все въездные ворота были заперты в 22:00 вечера, когда парк закрывался, у Мэнди, чей отец был пожарным в пожарной службе округа Херитедж, был ключ, который позволил им открыть одни из ворот, а затем закрыть их за собой. Они въехали в недра объекта и припарковались как можно ближе к центру, насколько это было возможно. Оказавшись там, они расстилают одеяло на седьмой лужайке поля для гольфа - четверке в 328 ярдов с сильным уклоном влево. Прошло совсем немного времени, прежде чем они оба оказались обнаженными.
"Дасссс!" Мэнди закричала. "О Боже! Никто и никогда... ооооо!"
Лицо Джейка было у нее между ног, он ласкал ее набухший клитор, в то время как его пальцы погружались в нее и выходили из нее. Хотя она немного созрела от напряжения последних нескольких часов, ему очень понравились вкус и запах. В ту ночь он пристрастился к куннилингусу.
На этот раз оргазм пришел к Мэнди, и он пришел с силой и неистовством, о которых он никогда не подозревал. Ее бедра дергались вверх и вниз, как в припадке. Ее ноги сжались вокруг его шеи до такой степени, что он едва мог дышать. Она кричала так громко, что он испугался, что кто-нибудь в одном из дорогих домов, окружавших парк, может услышать и вызвать полицию.
И когда это, наконец, закончилось, она потянула его на себя, ее руки схватили его за голую задницу, сжимая ее, натягивая на нее.
"Трахни меня!" потребовала она, ее рот целовал его губы, ее язык слизывал там выделения из влагалища. "О Боже, трахни меня жестко. Трахни меня сейчас!"
Он отчаянно хотел сделать именно то, что она требовала. Его член снова пульсировал и умолял, чтобы его использовали по самому важному назначению. Но он был достаточно осведомлен о происходящем, чтобы колебаться. "А как насчет... ты знаешь... э-э... Я имею в виду... Я не хочу, чтобы ты ... ну, ты понимаешь... забеременела. У меня нет никаких причин..."
"Я принимаю таблетки!" - сказала она ему. "Теперь сделай это. Трахни меня, Джейк. Трахни меня сильно!"
Это было все, что ему требовалось для убедительности. Поскольку это был его первый раз, он несколько мгновений возился, пытаясь найти точный угол, который ему был нужен. Но его возня была недолгой. Она была такой влажной от его оральных ласк и своего оргазма, что, как только головка его пениса нашла канал, он скользнул прямо в него одним плавным движением.
"О, Боже, дасссс!" она застонала, почувствовав это.
Со своей стороны, он вернулся к невнятным высказываниям. Ощущение ее тесноты вокруг него было даже лучше, чем ее рот. Это была нирвана. Он начал входить и выходить из нее, его задница поднималась и опускалась, влажный, хлюпающий звук исходил из места соединения их тел при каждом ударе - звук, который тревожно напоминал звук макарон с сыром, которые энергично перемешивают перед подачей на стол. Это продолжалось
