косы по моей обнаженной крайней плоти.
А грудки дочери, отметил я, не только упругие, но и большие.
— Что-то ты, дочь, слегка заморчилась, — сказал я. На самом деле Ярушка только входила в раж.
— Тем не менее, дочь, — сказал я, — давай-ка я слегка тебя помастурбирую.
С этими словами я ввел два пальца во влагалище девушки. Дочь стала постанывать, не прекращая похабных занятий с углом стола.
— Ну что, рыжуха моя, — я поцеловл ее в макушку, когда она кончила. — Как насчет того, чтобы и папка был удовлетворен?
Девушка с готовностью заглотнула мой пенис. Не торопясь, я вынул его и с превеликим удовольствием поводил им по лицу рыжеволосой конопушки. Умеренно пухлые щечки, губки (вот поэзия!), носик — ну это туда-сюда, и главное: глаза. Они были прекрасны. Поводив членом по прекрасному лицу, я все-таки сосредоточился на слегка припухлых губках дочери. Сдерживаться уже больше не было сил, и я спустил на губы дочери, даже не пытаясь вставить ей кое-куда поглубже.
Дочь сразу дернулась. Удовольствие посетило моментально. Мутная серая жидкость задерживалась на губках девочки, не торопилась капать. Любовался обсперленным личиком.
Но я еще не полностью насладился полными грудками дочери. Мне хотелось потискать их, поцеловать набухшие коричневые сосочки, опять-таки, поводить уже слегка опавшим пенисом по этим волшебным полушариям. Да заодно бы и выстрелить спермой. Я настроился на это.
— Папенька спустил? — просюсюкала девочка. Ах ты моя куколка. — И не стыдно тебе обспермливать родную дочку? Кончать на мои полные сисеньки?
Доченька, взявшись руками за грудки, поиграла ими. У меня вновь стал вставать.
— Нравится, гадкий папа?
Да еще бы не нравилось.
Толстенькая попочка с довольно немалым отверстием, разработанным долгими упражнениями с помощью самых разнообразных предметов под контролем любящего родителя (уроки явно не прошли даром), оказалась перед моим лицом.
— Лижи.
Я подозревал, чем все это кончится. Подобные игры были не впервой. Ярушке очень нравится, когда я, пытаясь свернуть язык в узкую трубку, пытаюсь проникнуть им в альтернативный вход — он настолько широк, что позавидует любая старшеклассница. Кажется, мы теряем башни… Нет, уже давно потеряли.
Пенис настолько легко входит в кратер девочки, что почти теряется в нем. Это, конечно, преувеличение. На самом деле трение не так уж и мало.
Дочь оборачивается, насколько возможно, смотрит на меня с хитрым прищуром и, начиная все сильнее подмахивать, продолжает лепетать невероятно приятные гадости:
— Хорошо ебать родную дочь, папа? В ее полненькую жопку? Я уже неоднократно рассказывала об этом подругам. Они обзавидовались. Им бы тоже хотелось посношаться таким образом, но их папы правильны до тошноты. Братишки предпочитают мастурбацию. Никакого инцеста. А ты меня ебешь. Ой! Сейчас кончу.
Несмотря на брошенную уже палку, я почувствовал, что финал недалек.
Доченька моя родная. Как же мне нравится тебя ебать в твою чудесную полную попку.
Я выстреливаю. Теперь уже не так, а спокойнее, с пролонгированным удовольствием. Дочь пытается вертеться на моем хую и тоже спускает.
Не торопясь, вынимаю пенис из скважины. Наблюдаю, как из нее вытекает липкая белесая жидкость. Вот упала последняя капелька, мне остается только созерцать скользкий от семени эллипс.
Обессилев, Ярушка валится на тахту попкой кверху. Я падаю рядом.
— Поможешь Надьке и Светке? Жалуются, что огурцы уже надоели. Попочки разработаны. Пора перейти к практике, — теорией они сыты… Ладно, папа?
Что мне остается делать? Только дать обещание. Об этом секс-уроке когда-нибудь расскажу. Может быть…
