class="p1">Мэтт был следующим, кто стал миллионером. Переняв опыт Джейка и используя навыки ведения переговоров Полин, он подписал контракт с Fender на то, чтобы делать именно то, что он уже делал: играть на своем Stratocaster на сцене. Они давали ему два миллиона долларов за тур и обещали по тридцать долларов за каждую фирменную модель Мэтта Тисдейла, которая была продана широкой публике.
Это привело к тому, что остальные участники группы подписали собственные рекламные контракты. Билл получил 750 000 долларов за игру на концертном рояле Steinway во время тура. Сотрудники Steinway даже пообещали установить высококачественные звукоснимающие микрофоны для оптимального воспроизведения звука. Куп, находясь в стенах Центра Бетти Форд, фактически устроил войну предложений между Людвигом, Перл, Лексингтоном и Yamaha, и Yamaha в конце концов предложила ему полмиллиона за тур и выплатила комиссионные в размере двенадцати долларов за проданный стартовый набор Джона "Купа" Купера signature. Даррен был единственным, кто не получил шестизначную сумму. В итоге Броган предложил ему относительно ничтожные 75 000 долларов за то, чтобы он продолжал играть на их бас-гитаре во время туров и снимался в рекламе в различных журналах о рок-музыке. Не было предложено никакого фирменного баса Даррена Эпплмана и, следовательно, никаких комиссионных. Одной из причин, по которой Даррену не везло так хорошо, как остальным, в игре на одобрение, было то, что он был басистом, а это просто не воспринималось как нечто столь же гламурное, как другие позиции в группе. Однако большей частью причиной было то, что он решил не использовать Полин в качестве переговорщика и рупора при заключении сделки.
"Я не собираюсь платить ей двадцать процентов за то, чтобы она заключила для меня гребаную сделку с гитарной компанией", - упрямо заявил он, когда Джейк — во время одного из своих визитов в Центр Бетти Форд — предположил, что это может быть хорошей идеей. "Достаточно того, что мне пришлось отдать ей двадцать процентов от ста тысяч, которые мы получили за подписание контракта".
Это было типично для отношения Даррена к остальным членам группы в тот период. В то время как Куп, казалось, хорошо реагировал на лечение и казался искренне счастливым избавиться от героиновой зависимости, Даррен был полон оправданий и негодования. Консультанты несколько раз говорили Джейку, что он даже не признал первый и самый важный шаг терапии, который заключался в признании того, что он зависим и у него есть проблема. В результате этого упрямства Тед Перкинс встретился с Дарреном на 24-й день своего пребывания в Центре Бетти Форд и предложил ему контракт на поддержку, который предлагал, возможно, половину того, что он получил бы с помощью Полин, и был полон лазеек, таких как требование о рекламе в журнале, требование о том, что гонщику не заплатят до фактического начала тура, и что ему придется возместить Брогану пропорциональную сумму за любые пропущенные даты тура.
"У нас и дальше будут с ним проблемы", - высказал мнение Джейк на тридцатый день реабилитации, последний день.
"Да", - согласился Мэтт. "Лучшее, на что мы можем надеяться, - это держать его в узде на протяжении всего процесса записи и тура".
3 октября 1985 года Intemperance вошли в их репетиционный склад (аренда которого теперь полностью оплачивалась National Records вместо того, чтобы возмещаться из прибыли группы) впервые с момента записи ужасной демо-ленты, которая положила начало спору и в конечном итоге пересмотру условий. Их инструменты были пыльными и расстроенными, требовали двухчасовой чистки и технического обслуживания, прежде чем они смогли хотя бы начать играть.
"Мы с Джейком оба работали над новыми мелодиями в течение всего этого времени, через которое мы проходили", - сказал Мэтт. "У меня их около шести, а у Джейка семь или восемь, верно, Джейк?"
"Вероятно, семь", - сказал Джейк. "Я не совсем уверен насчет последнего, над которым я работал".
"Достаточно справедливо", - сказал Мэтт. "Но сейчас, как насчет того, чтобы начать с обновления трех основных мелодий, которые мы записали до того, как все это началось? Все ли их помнят?"
"Ты имеешь в виду те, о которых ты сказал, что они отстойные?" - спросил Даррен. "Те, которые ты заменил тем дерьмовым дерьмом, которое мы записали на пленку?"
"Ты знаешь, почему мы это сделали", - сказал Джейк. "Это дало нам новый контракт, по которому мы работаем, помнишь?"
"Мне вроде как нравился старый контракт", - сказал Даррен. "Никто не спрашивал меня или Купа, хотим ли мы его изменить".
"Тебе это нравилось, потому что позволяло колоть героин сколько душе угодно", - сказал ему Джейк. "Тебя даже не волновало, что это тебя разорит".
"Эй, отвали, Джейк!" Крикнул Даррен. "Только потому, что ты получил гребаный контракт на полтора миллиона от этой новой сделки, не означает, что остальным из нас это должно понравиться!"
"Эй!" Крикнул Мэтт. "Прекратите, вы оба. Мы туда не пойдем. Мы здесь, чтобы поиграть немного музыки и вместе записать альбом, так что давайте, блядь, сделаем это".
Джейк и Даррен на мгновение уставились друг на друга, а затем кивнули.
"Давай сделаем это", - сказал Даррен.
"Да", - согласился Джейк. "Давай посмотрим, получилось ли у нас все еще".
"Вот это, блядь, настрой", - сказал Мэтт. "Давай сначала обслужим меня.
У них все еще не было этого, по крайней мере, поначалу. То один, то другой из них постоянно пропускал реплику, или играл не ту пьесу, или напрочь забывал, что они должны были делать. Джейк исказил текст, пропустив целые разделы незамеченными. Гармония остальных участников во время припева была в лучшем случае негармоничной. Но они продолжали в том же духе, обращаясь к нотным листам и текстам песен и начиная снова и снова. Наконец, спустя почти два часа, им удалось сыграть всю песню от начала до конца, не допустив, чтобы кто-нибудь напортачил.
"Хорошо", - сказал Мэтт, удовлетворенно кивая. "Это было почти не дерьмово. Теперь давай сделаем это снова. С самого начала".
Они сделали это снова, почти безупречно. А потом они сделали это снова. И пока они играли и пели, сжимая в руках свои инструменты, ударяя по барабанам и клавишам пианино, позволяя своим голосам быть услышанными, магия создания музыки постепенно овладела ими. Они позволяют своим страхам и негодованиям, своим тревогам ускользать от них, уплывая в потоке электронов по проводам, распространяясь в виде вибраций в воздухе, излучаемых усилителями. Они снова стали группой, делая то, что у них получалось лучше всего: играя свою музыку. К тому
