стягивая юбку, перепачканную его спермой, но он мне ничего не ответил, а только с грохотом закрыл дверь.
Еле сдерживая слезы злости, я потянулась к своему шкафчику, в котором стояла открытая бутылка вина. Взяв с тумбочки стакан, я быстро наполнила его вином и залпом выпила красный напиток, который тут же подействовал: мне стало легче. Кислятина жуткая, но в моменты отчаяния, когда, под рукой нет ничего получше, сойдет.
Пересчитав деньги в конверте, я переоделась и отправилась в банк, чтобы снова пополнить счет.
Отходя от общежития и оборачиваясь на это серое здание, я ощущала внутри себя ненависть и брезгливость по отношению к этому месту. Была бы моя воля: я бы залила все это здание бензином и подожгла бы его вместе с его обитателями, которых ненавидела всеми силами. А потом я бы долго стояла и слушала их стоны, наблюдала бы за тем, как их тела падают из окон, разбиваясь в лепешки, и я бы смеялась и аплодировала сама себе.
Мне казалось, что только после этого я смогла бы начать свою новую жизнь, с деньгами и клиентами, такую, о которой всегда мечтала, но приблизиться к которой пока не могла.
Положив деньги в банк, я снова зашла в магазин и купила новую бутылку вина и банку со шпротами: сегодня это будет моим праздничным ужином.
В комнате я молча открыла бутылку и сразу налила красную жидкость в стакан. Лида, сидевшая на своей кровати и делавшая себе макияж, с удивлением покосилась на меня, но ничего не сказала. Мы так и продолжали жить в гробовом молчании, делая вид, что не существуем друг для друга.
Когда я допивала второй стакан вина и уже чувствовала приятную слабость во всем теле, в комнату к нам без стука заглянул Гриша.
Он всегда так делал, ни капли уважения в нем не было. Для меня оставалось огромной загадкой: как можно быть таким ублюдком? Я скривилась, увидев его, мне было противно его лицо, а воспоминания о нашем периодическом сексе вызывали отвращение.
— Лидок, ты готова? — спросил он веселым голосом и незаметно подмигнул мне.
Я отвернулась от него, делая вид, что занята открытием банки со шпротами.
— Почти, машина у подъезда? — деловым голосом поинтересовалась моя соседка, подводя глаза с дурацким выражением лица. Как же мне хотелось ей дать по морде, да так чтобы мать родная ее не узнала!
— Карета подана, сегодня едешь на Рублевку, к Ивану-дураку.
Лида отложила косметику и вздохнула:
— Ну хоть трахаться не придется.
— Ага, — согласно кивнул Гриша, — Анька-то у нас еще не знает про Ваньку-дурака. Хороший клиент, между прочим.
— Он — мой, — сквозь зубы пробурчала Лида, резко вставая с кровати, — Не смей моих постоянных клиентов этой овечке передавать.
Я промолчала, как будто мне было вообще дело до их личных переговоров и обсуждений клиентов! Я ела шпроты, запивая их вином, и была счастлива этому.
Лида вышла из комнаты, а Гриша задержался, поедая меня глазами:
— Трахнуть бы тебя так, чтобы волосы дыбом стояли!
Хоть и мысли о сексе с ним сейчас вызывали у меня отвращение, но должна признать, что трахается от просто великолепно.
Я показала Грише средний палец и, увидев ухмылку на его лице, отвернулась. Как же я ненавидела его и эту общагу! Думая об этом, я снова выпила очередной стакан вина, пьяно соображая о том, что уже прикончила бутылку, а ведь прошло не больше сорока минут с того момента, как я ее откупорила.
Банки шпротов явно не хватило для того, чтобы стать полноценной закуской для меня, поэтому я была в стельку пьяной. От этого мутило и казалось, что комната движется как белье в стиральной машинке. Меня стало сильно тошнить, поэтому я быстро выбежала из комнаты и направилась в сторону туалета, расположенного на нашем этаже.
Едва успев присесть возле унитаза, меня начало рвать с такой силой, что казалось, что оторвется голова. Перед глазами мелькали сцены моего секса с Гришей, с одноногим Игорем, безмолвным Алешей и тем первым, имя которого я никак не могла вспомнить. Я не понимала рвет меня от вина и шпрот или от всей мерзости, которая происходит в моей жизни. Сколько их еще будет у меня?
Я умыла лицо, и от холодной воды почувствовала некоторое облегчение. Теперь я почти протрезвела, ведь бутылка вина из меня плавно перетекла в канализацию. Я была противна сама себе, но ничего не могла с этим поделать.
Вернувшись в комнату, я уже хотела упасть на свою кровать и заснуть, но там я заметила Гришу, который возлежал на моей постели со спущенными штанами. Его член казался каменным. Интересно у него когда-нибудь опускается его дружок?
— Что ты тут забыл? — спросила я, собираясь развернуться и уйти из комнаты. — Мне казалось, что ты уже сегодня все получил.
— Не все, детка! — засмеялся он мне в ответ. — Понимаешь ли, при виде тебя у меня начинается такой бурный стояк, что я едва сдерживаю себя, чтобы не спустить с тебя трусы и не трахнуть по самые гланды, пока ты от оргазма не потеряешь сознание.
— Это твои проблемы, вали отсюда, — сказала я, едва стоя на ногах: слабость окутала все мое тело, хотелось только лечь на кровать и уснуть крепким сном, и меньше всего сейчас хотелось видеть этого озабоченного придурка.
— Дорогая, тебе стоит давно уяснить тот факт, что от моего расположения к тебе, от твоего поведения в отношении меня, зависит качество твоих клиентов и количество твоих доходов. Лида ведет себя хорошо, и за это имеет хороших клиентов.
— Это они ее имеют, а не она их, — огрызнулась я, облокотившись на спинку кровати.
— Это не меняет сути дела, — с улыбкой ответил Гриша, — Пососи мне, дай мне поиграться с твоей писюшкой, и завтра у тебя будет потрясный клиент без заморочек и с повышенным бонусом за работу.
С какой-то грустью и разочарованием я смотрела на член Гриши, который ждал моего согласия. В конце концов, что я теряю? Все равно вся моя жизнь, весь мой достойный быт — зависели только от того, с кем и сколько я трахаюсь, как сосу и дам ли в зад.
Я быстро разделась и подошла к лежавшему на моей кровати Грише. Сразу, без лишних разговоров, взяла в рот его член и начала сосать, старательно думая только о деньгах и о том, что через несколько минут это все закончится. Как только он кончит, я стану
