предбессознательное состояние с замутненным, оторванным от реальности взглядом. Аска, еще машинально откашливаясь, без сил сползла по стене на спину, глядя куда-то в пустоту и безвольно вывалив язык, с которого медовой струйкой еще стекала слюна и сперма. Ее разум уже дал основательную трещину и заторможено воспринимал реальность, но, судя по судорогам и легким подергиваниям живота и грудей, а также по дрожащим губам, она все еще плакала.
Синдзи перевел дух и глубоко вдохнул. В нос ударил характерный запах спермы, что неожиданно снова подогрело эрекцию. Удивленный, он смотрел на то, как его размякший член опять принимал горизонтальное положение. Медленно, но достаточно для того, чтобы понять — силы у него еще остались. Синдзи хмыкнул.
— Аска-тян. Ты хорошо постаралась, но у нас еще остался один финальный аккорд. Тебе ведь хочется испытать это ощущение, правда?
Та никак не отреагировала — вряд ли она вообще его слышала. Синдзи подошел к Аске и, не церемонясь, поднял ее на руки. Она показалась на удивление легче, чем Синдзи себе представлял, хотя, может быть, это было потому, что та не сопротивлялась. Она вообще практически никак не отреагировала, безжизненно свесив руки, как плети, только затрясло ее еще сильнее, а дыхание задрожало. Держа ее на руках, ощущая собой ее влажную, липкую и горячую кожу, любуясь ее наготой и такой беззащитной красотой, Синдзи ощутил необычную теплоту внутри. Он осторожно опустил Аску на стол в центре гостиной и начал распутывать майку за спиной, которая из-за дерганий свернулась настоящим узлом. Освободив ее руки, Синдзи бережно опустил девушку на стол и, аккуратно наклонив ее голову к столу, он вдруг услышал дрожащий обессиленный шепот:
— Помогите… пожалуйста, помогите… мамочка… помоги мне…
Синдзи ласково погладил ее по голове и, несмотря на разводы уже расплывшейся до прозрачного цвета спермы на ее лице, нежно поцеловал в щечку. Вид Аски, настолько беззащитной и беспомощной, даже разбитой, снова разогрел кровь и завел Синдзи. Чувствуя, как член вновь начал твердеть, он сдернул со свисающих ног Аски шорты с трусиками и широко раздвинул ее ноги. Все еще влажная щелочка раздвинулась, обнажив набухшие лепестки малых губ, капюшон клитора в месте их соединения сверху и алую плоть внутренностей ее киски, в нижней части которой темнело уходящее вглубь отверстие с бугристыми стенками. Синдзи стал задыхаться от переполнявшего его восхищения, член напрягся до такой степени, что стал болеть, а Аска протяжно застонала и забилась крупной дрожью — сил рыдать у нее попросту не было.
Сглотнув, Синдзи поднес свой пенис вплотную к мягкой влажной плоти Аски, осторожно коснувшись ее головкой. Малые губы показались даже еще мягче, чем при касании пальцами, но они были по-прежнему теплыми и покрытыми тонким слоем слизистой жидкости. Пульс подскочил до такой степени, что каждое биение сердца гулом отдавалось в голове, Аска скривилась в попытке зарыдать и сдавленно прерывисто застонала — все, что осталось от ее плача.
Синдзи, придерживая член одной рукой, слегка надавил им и с трепетом увидел, как головка медленно погрузилась между лепестками. Ощущая необычайную мягкость и гладкость внутренней поверхности киски, он поводил головкой вверх и вниз, содрогаясь от приступов наслаждения. Аска затряслась — из-за сдавленного беззвучного плача она не могла нормально вздохнуть, а Синдзи, трясущейся рукой пытаясь «на ощупь» приставить член к входу во влагалище, отвел его вниз и, почувствовав углубление, двинул таз вперед.
Тут же движение замедлилось, потому что отверстие неожиданно оказалось слишком узким и тугим. Синдзи сначала подумал, что делает что-то не так, но вспомнил — Аска была еще девственницей, да и она уже была за гранью нервного срыва, поэтому не удивительно, что она стала так зажата. Синдзи усилил нажим. Двигаться было непросто, будто он пытался вставить член в размятую глину, но почему-то это доставляло неописуемое наслаждение. Головка уже скрылась между малыми половыми губами, и там, внутри, его будто обхватили бугристыми язычками со всех сторон — гладкими и мокрыми, но довольно сильными и упругими. Однако в отличие ото рта Аски, это ощущение было в несколько раз сильнее и приятнее и как-то естественнее, поверхность внутри была будто специально создана для обхвата члена. Единственная проблема заключалась в том, что, казалось, ее влагалище было не по размеру — слишком туго и тесно.
И тут, продвинувшись буквально еще на сантиметр, Синдзи вдруг ощутил, как его член уткнулся во что-то упругое, что блокировало дальнейшее проникновение. Он даже почувствовал разочарование, подумав, что достиг «дна» и дальше член не продвинется, а ведь он едва только ввел головку. Но тут он вспомнил давно читаемую книгу на тему секса, где описывалось священное сокровище любой девочки — девственная плева, символ невинности и непорочности. Это она и была, единственно оставшийся символ аскиного превосходства и последняя частичка ее прежней жизни.
Избавиться от этого препятствия можно было лишь одним способом — разорвать его. Синдзи, чувствуя взбудораженность, отвел таз немного назад для разгона, вцепился руками в бедра Аски и сильно, не быстрым, но твердым рывком вонзил член в ее нутро. Секундная заминка в месте девственной плевы, напряжение, и тут будто раздался щелчок — преграда внутри порвалась, и член устремился в глубину. Аска в эту секунду вдруг выгнула спину и взвыла диким криком. Синдзи одновременно ощутил, как его пенис сжали стенки влагалища, еще плотнее, будто стремясь остановить, но благодаря ускорению он продвигался все дальше, скользя по плотно облегающим склизким стенкам. Невероятное ощущение экстаза расплылось в голове с такой силой, что Синдзи охнул и едва не согнулся пополам — несмотря на заметно сдавившиеся стенки влагалища, двигаться стало проще, а тугость только добавляла удовольствия. Аска, у которой кончился воздух в груди, слабо попыталась сомкнуть ноги, но Синдзи без труда подавил эти попытки, так что ей осталось лишь бессильно стонать, почти выть, и дергать животом в конвульсиях. В глазах уже больше не осталось слез, сил хватило лишь на то, чтобы сжать руки в локтях, беспомощно выгнуть запястья и тяжело судорожно дышать.
Из преддверия влагалища показались алые капли, и Синдзи слегка оторопел. Это была кровь, крошечные тоненькие струйки проступили из-под лепестков и потянулись по бедрам и стволу пениса. Секундное замешательство Синдзи и неуверенность — а не слишком ли ее много — сменились решительностью, все так и должно было быть. Синдзи продолжил движения членом, вглубь и наружу, с каждым толчком ускоряя темп, загоняя кровь обратно, сбивая ее с соком из влагалища, все резче и резче, потому что с каждым разом двигаться
