покончить с той репутацией, что его преследовала. Следовало признать, что виной тому была не только его внешность, но и поведение. Что сказать? Он прилагал все силы, чтобы создать о себе другое мнение, но не преуспел.
Потому и перестал пытаться.
Шутки шутками, но шутить над собой позволять не следует никому. Так или не так?
Рассматривая макушку Ханны, Фокс тяжело сглотнул. Они как раз проходили мимо бара «Наповал», и Фокс затылком ощутил, как зашевелились завсегдатаи, наблюдая, как он ведет девушку в свою квартиру. Обмениваются остротами, ухмыляются, попивая пивко. Сплетничают. Можно ли их винить? Фокс частенько сам над собой подшучивал.
Ну как там, в Сиэтле? – спрашивали они, ожидая рассказов о его приключениях. Отличный повод отвлечься от рыбацких будней.
Сиэтл? Грязное местечко, – подмигивая, говорил он.
У него хватило нахальства обнять Ханну за плечи. Ханна… Бесконечно интересная, до невозможности хорошенькая девушка. Не для его постели. Наверняка со стороны они выглядели Красной Шапочкой и Серым волком. Правда, тяжелая сумка в его руке была явно не из сказки.
Они остановились у дома, и Фокс, целясь ключом в замочную скважину, с болью отметил, что Ханна то и дело поглядывает назад – наверняка высматривает своего режиссера.
Никогда в жизни он никого не ревновал… Снова всплыл образ Сергея, заботливо помогающего девушке спуститься с подножки автобуса. Глаза Фокса тогда заволокла пелена, вспомнился тот день, когда он впервые услышал имя известного режиссера. Захотелось дать ему в морду, однако нельзя, Ханна – друг, у Ханны намечается роман с Сергеем, как можно вставлять ей палки в колеса?
Интересно, друг может ревновать?
Собственно, почему нет?
Такое бывает сплошь и рядом. Логично предположить, что первый в жизни Фокса друг женского пола пробудил в нем подобные чувства. Он и жаждал отношений с Ханной, и боялся их. С одной стороны, полюс надежды, с другой – полюс страха. В случае удачи можно стать для нее чем-то большим, нежели приятелем на одну ночь. В случае неудачи можно получить душевную травму.
– Спасибо, что приютил меня, – улыбнулась Ханна. – Не содрал из-за меня со стен постеры «Спасателей Малибу»?
– Спрятал их в гардеробной. Плакат с Фэррой Фосетт [17] тоже там.
Ханна рассмеялась. Тем не менее что-то явно ее тревожило.
– Вперед… – пробормотал Фокс, открывая дверь квартиры, и кивком пригласил Ханну внутрь. Раньше в этой берлоге девушек не было. – Расскажешь, что тебя беспокоит?
– Похоже, ты пропустил историю с моим трагическим падением? – прищурилась Ханна.
Стоп, сейчас первым делом надо найти антисептик.
– Я ведь вижу, что дело не только в этом.
Ханна шагнула через порог и заколебалась, словно желая признаться, и все же не решилась.
– Ты вроде обещал мороженое с печеньем?
– Обещал – значит получишь. Я не обману, Веснушка.
Он поставил ее сумку на небольшой кухонный стол и покосился на Ханну. Как ей апартаменты?
– Проходи, не стесняйся.
В минуту смущения Фокс обычно пытался чем-то занять руки, поэтому без лишних раздумий поднял Ханну за талию и посадил ее на столешницу кухонного островка. Похоже, напугал: девушка удивленно открыла рот. Ее тело буквально обожгло ладони Фокса, и он одернул себя. Не следует думать о запретном.
Сделав шаг в сторону, Фокс откашлялся и вытащил из шкафчика на стене аптечку.
– Что примолкла?
Ханна покачала головой, словно приводя мысли в порядок.
– Помнишь, я говорила, что хочу добиться роста на работе?
– Да-да. Ты планировала заниматься саундтреками.
Она рассказывала Фоксу, что еще с прошлого лета вынашивает мечту составлять сборники композиций для музыкального сопровождения к фильмам. Они беседовали на эту тему на выставке грампластинок, и Фокс помнил каждое ее слово. Так здорово было провести с ней тот день…
Он встрепенулся, осознав, что застыл на месте, вспоминая, как тонкие пальчики Ханны бегали по стопкам виниловых дисков. Вытащил ватный шарик, нашел антисептик и, подойдя к ней, на секунду замер. Потом отвел волосы с ее лба.
– Эта штука щиплет. Кричать будешь?
– Не буду.
– Отлично.
Фокс протер ранку ватным тампоном и затаил дыхание, когда Ханна зашипела сквозь зубы.
– Так что с саундтреками? Тебе что-то помешало? – начал он заговаривать ей зубы, понимая, что делает девушке больно.
– Хм… – Тампон полетел в корзину, и Ханна с облегчением выдохнула. – Я в продюсерской компании исполняю роль всеми почитаемой рабыни. Когда возникает проблема, за которую никто не хочет браться, бегут за мной. Помнишь фильм «Битлджус»?
– Не могу представить тебя в роли рабыни, Ханна.
– Ну, я сама решила освоить киноиндустрию с самых азов, а уж затем делать карьеру, – рассказывала она, наблюдая, как Фокс роется в ящичке с бинтами. – Так вот, мы уже подъезжаем к Уэстпорту, и тут я думаю: эта поездка – мой шанс пробиться на более высокую должность. Только подошла к Сергею и Бринли с вопросом о возможности понаблюдать за процессом составления саундтрека, и… Словом, я позорно шлепнулась.
– Ох, Веснушка…
– Да уж.
– Значит, вопрос ты задать не успела?
– Нет. Наверное, это знак. Может, я еще не готова.
Фокс фыркнул.
– Ты родилась для того, чтобы подбирать музыку к фильмам! У меня есть доказательства: семь месяцев переписки.
Их взгляды вновь скрестились, и Ханна порозовела, затем и вовсе вспыхнула.
Сестренка невесты ближайшего друга сидит, покрывшись смущенным румянцем, у него на столешнице… Господи… Фокс подавил желание коснуться ее красных щечек и снова занялся поиском подходящего бинта.
– О’кей, – наконец сказал он. – Наверняка будут и другие возможности, правда?
Ханна кивнула и дальше сидела молча, пока Фокс обрабатывал рассечение мазью с антибиотиком. Затем он залепил ранку пластырем, осторожно его разгладив.
Не поцеловать женщину, когда находишься от нее в каком-то дюйме? Бывало ли с ним такое? Разве что с мамой… Нет, подобного случая Фокс решительно не мог припомнить. С другой стороны, он помнил далеко не всех женщин, которых ему случалось целовать.
Если их с Ханной губы соприкоснутся, этой секунды Фокс точно не забудет.
Нет, черт возьми, нельзя!
Фокс подобрал обертку от пластыря и бросил в мусорную корзинку.
– Не вижу ничего особенного в том, что ты хочешь изучить процесс. Уверен, что твое руководство не станет возражать.
– Наверное… – Ханна прикусила губу. – Обратил внимание на женщину, с которой ушел Сергей?
– Нет, – честно сказал Фокс.
Ханна что-то пробормотала себе под нос.
– Это музыкальный директор, Бринли. – Она махнула рукой. – Вряд ли мне удастся делать то, что умеет она. Бринли…
– Что – Бринли?
– Она создана для ведущих ролей, – вздохнула Ханна и испытала облегчение – наконец с кем-то поделилась.
– То есть Бринли – актриса? – удивился Фокс.
– Нет, я имею в виду – по жизни. Ну, как моя сестра.
– Что-то я запутался, Ханна.
– Ладно, не бери в
