данный момент нуждается больше всего, – грустно усмехнулся Эспозито. – Надеюсь, тебе хватит ума и грамотности, дабы не прогадать и умело распорядиться заветными бумажками. Здесь хватит не только на оплату коммунальных, но и на лечение сына. Повторюсь, хорошенько подумай, прежде чем переходить к радикальным действиям. Ты далеко неглупый мужик. Думаю, у тебя всё получится и через год вы заживёте новой, более яркой и красочной жизнью.
Сказать, что я удивилась, значит не сказать абсолютно ничего. Оказывается, Стефано может быть не только маньяком, который либо травит своих жертв, либо сжигает дотла, но и добродушным Робин Гудом!
Стоило дедуле развернуть белоснежный свёрток, как пальцы предательски задрожали, а к глазам подступили горькие слёзы.
– А я хотел тебя пристрелить, старый дурак, – тихо всхлипывая, зашептал Альберт. – Я не могу их принять. Это слишком большая сумма…
– Не принимай близко к сердцу, – меланхолично протянул Стефано. – Считай, что таким образом я отмаливаю свои самые дикие и устрашающие грехи.
– Но ведь… – мужчина поднял на нас глаза полные искренних слёз.
– Пока от старого не избавишься, новое не появятся, – подмигнул Эспозито, переступая порог скудной избушки. – Удачи тебе, старик.
– Прощайте, – помахала ему я, после чего мы направились к чёрному автомобилю. Стефано, как истинный джентльмен, открыл мне дверь выжидая, когда я, в конце концов, устроюсь на месте, дабы любезно закрыть её. Тогда-то на порог и выбежал растрогавшийся столь великодушным поступком Альбер.
– Спасибо тебе, сынок! – воскликнул он. – Будьте счастливы!
Стефано помахал ему на прощание и, усевшись за руль, выдавил педаль газа, вдвигаясь обратно в столицу.
Я терпела. Терпела целых полчаса, но в конце концов не выдержала и достала подаренный Майей конверт. Эспозито одарил меня многозначительным взглядом, тем самым намекая, дабы озвучила мысли вслух.
– Она передала мне его, когда мы собирались уходить. Как думаешь, что там может быть?
– Надеюсь, что не бомба замедленного действия, – отшутился мужчина. Я лишь ответно усмехнулась и расправившись со свёртком, достала из него всего один лист.
– Оу, трогательное послание. Очень любопытно, – хотела пошутить я, но улыбка мгновенно исчезла так же быстро, как и появилась. На белой бумаге красовался до боли знакомый миниатюрный почерк. Сердце непроизвольно сжалось в болезненном импульсе, а глаза стремительно побежали по верхним строкам.
«Здравствуй, ангелочек. Если ты читаешь это письмо, то меня, вероятно, нет в живых. Как бы я хотел повидаться с тобой…
Наверняка, ты уже взрослая самодостаточная девушка. Работаешь на престижной работе и имеешь отличную репутацию в обществе. Сильные духом и напористые люди всегда добиваются наивысших высот, а ты у меня стойкая и неимоверно упрямая девочка.
Должно быть, ты ненавидишь меня, да? Вполне оправдано и заслуженно, ведь я бросил тебя на произвол судьбы, а сам смылся в совершенно другую страну.
Мне так стыдно…
Жутко стыдно в первую очередь перед тобой, малышка, и перед самим собой. Как бы не противился, но у меня не осталось иного выбора. Понимаю, что данный факт не воспринимается как оправдание, да и я не вижу смысла доказывать обратное взрослой девушке. В любом случае ты останешься при своём мнении. Я лишь хочу попытаться вымолить прощение, которого не заслуживаю. Я не заслуживаю даже твоего мизинца, ангелочек. Возможно, когда-то пусть не через пять и даже десять лет, но ты всё же найдёшь в себе силы, дабы побороть всю ту боль, обиду и горечь, что я доставил тебе своим исчезновением.
Я каюсь, милая. Каюсь в собственных грехах и ошибках. Я ненавижу самого себя за то, что оставил единственную дочурку на растерзание жестокому обществу. Это гложет меня изо дня в день, из минуты в секунду, абсолютно всегда! Даже сейчас…
Я плачу, ангелочек. Плачу горькими слезами, что полны отчаяния и горя. Мне больно, тошно от самого себя. Ровно так же, как сейчас и тебе. Я разделяю твои чувства. Ты даже не представляешь, насколько сильно я люблю тебя, милая…
Господи, мне так жаль! Я даже представить не могу, сколько боли и ненависти принёс в твою жизнь своим гнусным поступком! Мне не хватит вечности, чтобы вымолить твоё прощение, принятие и признание.
Я верю в то, что у тебя доброе сердце, Вивьен.
Прости. И прощай.
P.S. Твой отец.»
Мы уже как две минуты стояли на месте. Не выдержав, я тихо заплакала. Горячие слёзы катались по бледным щекам, неприятно разъедая нежную кожу. Разорвав злосчастное письмо, я зарыдала с большей силой, невзирая на присутствие Стефано. Мужчина крепко прижал меня к себе в попытке хоть немного успокоить, но я понимала, что даже в его объятиях мне не станет легче.
– Я рядом…
– Он мёртв! – задыхаясь от ядовитых слёз, панически кричала я, впиваясь в голову острыми ноготками. – Он бросил меня! Он всё знал, но всё равно бросил меня одну! Он клялся в любви, но так гнусно и жестоко предал! Как можно простить предательство родного отца и жить размеренной жизнью, осознавая то, что он, сукин сын, заранее знал весь исход?!
– Это твоё прошлое, малышка, – успокаивающе поглаживая по голове, шептал Стефано, – но куда важнее будущее. От твоего решения и смирения будет зависеть дальнейшая судьба. Ты сильная девушка, Вивьен. Я более чем уверен, что оказавшись на самом дне, ты всё равно выберешься на поверхность и достойно взойдёшь на пьедестал. Я буду рядом, чтобы в случае падения помочь тебе вновь подняться на ноги. Мы ведь команда, помнишь? Всемогущий дуэт, единое целое.
Я заглянула в серебристые глаза. Они излучали поддержку и ярую готовность. Стефано готов помогать мне, оберегать и защищать. Готов дать мне то, чего я не получила в своё время от родного отца.
«Не верю. Я не чувствую его смерть.»
