мне», — мысленно молила Ядвига, отчаянно пытаясь проснуться, пугаясь неестественной тишины. Сквозь сон она ощутила тонкий запах свежескошенной травы и болотной тины. Вдоль позвоночника пробежали мурашки и что-то холодное и влажное коснулось её головы.
«Не двигайся. Обуздай свой страх. Тебе не стоит бояться», — скрипучий старушечий голос прозвучал в голове. Ядвига уже слышала его. Этот голос принадлежал Зорице.
«Что за существо здесь? Кто он?»
«Не открывай глаза и не делай резкий движений. Улыбнись ему добро и ласково. Назови другом своим сердечным».
Превозмогая дрожь и страх, девушка медленно опустила руки и выпрямилась. Не открывая глаз улыбнулась тепло и ласково да вымолвила:
— Приветствую тебя, друг мой сердечный.
Холодная тяжёлая рука коснулась бледной девичьей щеки. Плотное дыхание с ароматом скошенных трав пыхнуло ей в лицо и пропало.
Внезапное облегчение снизошло на девушку, словно камень с груди свалился. Она сделала глубокий вольный вдох и ясные глаза цвета сочной зелени распахнулись.
— Ах! — воскликнула Ядвига, резко поднимаясь на локти. Теплая накидка упала с плеч на ноги.
Николас тут же проснулся и бросился к Ядвиге.
— Что случилось? — взволнованно пробормотал он, оглядывая девушку со всех сторон.
— Мне приснился сон… — слова давались ей с большим трудом.
— Кошмар?
Ядвига тряхнула головой, отгоняя от себя наваждение. Сердце её всё ещё бешено колотилось в груди.
— Не знаю кошмар ли это был или видение. Всё было так реально. Я даже не могу понять во сне всё происходило со мной или наяву. Я видела отца и Зорицу. Кажется, это был день когда я появилась на свет. Отец держал в руках новорождённого ребенка с такой же огненной головкой, как и у меня.
— Разве такое вообще возможно? Может это и правда просто сон и ничего больше?
— Нет, Николас, думаю, что это нечто большее, чем просто сон.
— Понимаю… Зорица и отец о чем-то говорили? Что ты слышала?
— Целительница взяла обещание с отца молчать и дала наставление, как следует похоронить ее. Николас, — голос Ядвиги дрогнул, — она знала, что умрет. Что-то произошло в ночь моего появления! Я должна узнать…
— Не думаю, что староста что-то тебе расскажет, если ты спросишь.
— Да, ты прав, он ничего не расскажет… — Однако скажи, случалось ли раньше с тобой что-то подобное?
Ядвига отрицательно замотала головой.
— Никогда. Я видела сны, но видения… Помимо отца, ещё там были… — она нервно оглянулась, вглядываясь во мглу. — Сдается мне, что этот лес непростой. А как тебе спалось?
Николас пожал плечами, вспоминая как быстро и легко он провалился в сон.
— На удивление хорошо. Спал, словно убитый.
— И ты ничего не видел?
— Нет. Я проснулся от того, что ты закричала.
Ядвига заметила странные следы около себя. Трава вокруг была примята и влажная, точно недавно прошел мелкий дождик лишь орошая землю.
«Без сомнений здесь кто-то был, пока мы спали. Я слишком хорошо помню чувство, когда чьи-то холодные длинные пальцы коснулись моей головы».
Она припомнила скрипучий голос Зорицы и слова, что она сказала.
«Она знала, что за существо стоит подле меня. Поэтому предупредила и наказала не бояться. Но кто он? Друг ли? А быть может враг? Но как бы то ни было, он спас меня от безумных русалок. Кого утопленницы так испугались?» — она терялась в догадках.
— Ты в порядке? — обеспокоенно спросил Ник, наблюдая, как подруга уходит в себя.
Девушка подняла на него свои огромные глаза, украшенные полоской длинных черных ресниц.
— В полном.
— В таком случае, предлагаю сворачивать лагерь и выдвигаться в путь. Мы проснулись, а солнце уже село за горизонт.
— Да… Отличная идея.
Николас помог Ядвиге подняться. После они вместе собрали свои немногочисленные вещи, засыпали тлеющие остатки костра землёй и продолжили свой путь.
Ядвига всё сильнее ощущала, что они уже близки к её цели.
Мужчина остановился на узкой тропке, когда густые ветви деревьев расступились, открывая перед ним бледно-голубое небо, в котором лениво ползли белые корабли облаков. Глаза охотника, привыкшие к полутьме, резало яркое солнце от чего он рассыпался в проклятьях.
— Про́клятые земли. Я сразу почуял, что здесь что-то неладное. Эти леса кишат нечистью.
Пройдя немного вперёд Веслав наткнулся на присыпанный землёй костер. Присев, он запустил пальцы в кучу и недовольно хмыкнул.
— Почти остыл. Значит, я отстаю на полдня, не меньше, — щурясь, он присмотрелся вдаль. — Кто же тебя увёл? Чьи следы я видел рядом с твоими? Кто он?
Веслав настолько был зол на Ядвигу, что не знал радоваться или сокрушаться от того, что какой-то фетюк идёт вместе с ней. С самого начала он понял, что беглецов двое, но кто тот второй, кто бежал с его непутевой дочерью? И куда теперь они направлялись?
— О Перун! Сын Сварога и Лады, родившийся в буйную ночь, под свет молний и раскаты грома, хранитель порядка и блюститель справедливости, убереги сие неразумное дитя от беды и всякой нечисти. Вразуми и оберни стопы её в родные края, и приведи к порогу отчего дома.
Он поднялся на сильные ноги, не знавшие усталости, поправил на плече тугой лук со стрелами и побрел вдоль тропинки, ведущей на север.
Однажды слова старой целительницы намертво врезались в его память. У Ядвиги сложная судьба, полная препятствий и опасностей, и он просто обязан защитить дочь и укрыть от всяких невзгод. Он любил её больше жизни, но боялся представить, что сделает, когда найдет чертовку. А это непременно случится. Ещё ни один зверь не ускользал от него и Ядвиге не удастся.
Солнце коснулось горизонта, заливая розовато-красными красками небосвод. Несмотря на мучительную усталость, беглецы неуклонно следовали за гордым соколом, парящим высоко в небе.
Выйдя из леса, Ядвига в очередной раз подняла глаза ввысь, следя за пернатым другом.
— Погоди, Николас… Он хочет что-то сказать.
Покружив над людьми, птица внезапно сорвалась вниз, точно решила с высоты разбиться об землю, но, оказавшись над головами путников, он распахнул широкие сильные крылья и приземлился на тонкую вытянутую руку Ядвиги, цепляясь острыми когтями в белый рукав её вышитой рубашки.
Будущая целительница застыла, как завороженная глядя в глаза необычного товарища. Между ними словно установилась незримая связь. Они понимали друг друга, не обронив ни звука. От подобного зрелища у Ника мурашки пробежали по телу, поднимая волоски на затылке. Неожиданно сокол забил длинными крыльями, издал пронзительный тонкоголосый крик и взмыл в небо, нарезав несколько кругов над головами молодых
