Новый день не лучше прошедшего – ни отдушины, ни души. Перестала готовить, да и незачем, но не перестала ждать. Каждый день ожидает услышать, что вдруг щелкнет дверной замок. Счастлив ли он там с той женщиной? Вспоминает брошенную жену? Позвонила бы, но не может, уже ни к чему.
День, неделя, месяц, а она все так же бултыхается в этом пепле сгоревшей души. Не приехал ни разу, даже не позвонил. Тридцать лет стер одним махом, словно никогда не любил.
Дни, кажется, стали слишком длинными, а ночам вообще нет конца. Бесполезной, ненужной, брошенной все больше и больше ощущает себя. Пыль осела на подоконниках, у цветов высохла земля, но руки ни до чего не доходят, словно все потеряло смысл.
Ее одинокое безумие нарушил звонок домофона. Открыла дверь с замиранием сердца, не дыша. А у входа стоит подруга и недовольно смотрит на Татьяну.
– Дозвониться не могу до тебя третий день!
– Здравствуй, Люд. Телефон сел, забыла поставить заряжаться, – отвечает, сама не зная, то ли обнять подругу, то ли прогнать. Ведь придется делиться ранами, рассказать, как судьба подвела, и выслушать ругательства подруги. Но Люде не требовалось приглашения, сама вошла в квартиру и пошла на кухню ставить чайник.
А потом три часа изливания души, женских слез из-за разбитого сердца. Воспоминаний, обсуждений, поддержки и слов, что все будет прекрасно. Вот только будет ли?
– Тань, ты детям сказала?
– Нет, я не знаю, как такое сказать, – вздохнула женщина.
– Все же гад твой Алеша, усвистал, а ты расхлебывай, как хочешь! – возмутилась Люда.
– Да брось ты, Люд, что теперь переливать из пустого в порожнее, – отмахнулась Татьяна. Разговор о муже все еще слишком больно резал по незажившей ране.
– Что брось? Что брось? Ты всю жизнь им отдала, о себе не думала! А теперь что, видите ли, другую он встретил! Убила бы, вот правда, убила!
Подруга, сама не понимая, вбивает новый гвоздь в ее гроб, без того невыносимо тяжко. Так, что хочется выть от тоски, задохнуться от отчаянья. Разве могла Таня подумать, что это произойдет. Ведь думала, что жизнь удалась, сделали все, что хотели. Оставалось им с мужем наслаждаться уединением в ожидании детей и внуков.
– Да не вешай ты нос, прорвемся, – улыбнулась подруга. Вот у кого оптимизма не убавилось с годами. Люда сама не замужем, да и не собиралась туда. Одна вырастила дочь, без чьей-то помощи, и всегда во всем видит плюсы. В отличие от Тани, она пробивная и не домохозяйка, для нее такая жизнь сравни казни.
– Тань, а ты знаешь, что у нас тридцать пять лет выпуска в следующие выходные? – сообщила Людмила. – Я, собственно, для этого пришла, сказать, что все наши собираются.
– Понятно, – пожала плечами Татьяна, ей сейчас не годовщин.
– Что понятно то? Мы идем, подруга, и отказ не принимается.
– Ну что я туда пойду? Я не в том состоянии чтоб куда-то идти. Да и о чем мне говорить, без работы, без мужа, нечем гордиться…
– Ну ты совсем с ума сошла! Троих детей воспитала, все устроились хорошо! – Людмилу было сложно переспорить.
– Люд, ну посмотри на меня, на кого я похожа? Нет, не проси, никуда не пойду.
– Ты, подруга, похожа на красивую женщину, и дай Бог всем выглядеть в пятьдесят два так же.
Сама Люда была в полтора раза меньше Тани, она всегда следила за собой, а не за мужем и детьми. А Татьяну не пощадили годы, седина рано поползла, да и как-то не думала о внешности, но, видимо, зря. Хотя разве в этом счастье? Да и где оно теперь? Старалась вечно всем угодить, уступала, упорно сохраняя домашний уют, а теперь что с нею стало? Страшно в зеркало заглянуть.
Таня поспешно собиралась на встречу выпускников, уступила подруге, сама того не желая. А теперь себе места не находит от волнения. Давно никуда не выходила – квартира, дети, внуки и все по кругу. Уже забыла, как вести себя на людях, о чем нужно говорить. Но говорить она не собиралась, будет рядом с Людой молча бродить.
Все красиво в ресторане, и внутри у женщины нервная дробь. Прошлись с подругой по залу, честно никого не узнав спустя столько лет. Другие лица, другие люди, все другое, да и она уже не та. Воспоминания нахлынули рекою, стоит и смотрит по сторонам с бокалом вина. Она не пьет особо и взяла его, чтобы чем-нибудь руки занять. Очень некомфортно чувствует себя, не в своей тарелке, ведь единственно место, где ей хорошо, это дом.
– Здравствуй, – рядом возник незнакомый мужчина, но память отозвалась на его голос неровным биением сердца. – Не узнала, Танюша?
– Нет, – покачала отрицательно головой, не узнала, чего таить.
– Миша Зотов, помнишь?
Разве могла его забыть. Другой человек, но глаза те же, синие с задорным огоньком.
– Конечно, помню, – ответила с улыбкой, никогда не думала, что однажды снова встретит свою первую любовь.
– Постарел? – спросил, улыбаясь.
– Нет, такой же мальчишка, – отмахнулась женщина. – В глазах.
– Как жизнь, Танюш? Дети? Муж?
– Дети выросли, разъехались, у всех своя жизнь, – ответила, проигнорировав последний вопрос.
– А муж? – не унимался Михаил.
– Объелся груш, – произнесла первое, что пришло на ум. – А как твоя жизнь сложилась? – поинтересовалась Таня.
– Взрослый сын, внук. Овдовел восемь лет назад, – пожал плечами мужчина. – Танюш, а ведь я тогда тебя несколько лет ждал.
Нахмурилась, не сразу поняла, что значат его слова, а потом не знала, что ответить. Они в школе несколько лет были не разлей вода, все кругом шутили, что это любовь на всю жизнь, да и она тогда так думала. А потом уехала учиться и со временем все улеглось. Встретила Лешу, и они через полгода сыграли свадьбу.
– Может быть, посидим где-нибудь вдвоем? – предложил Михаил.
– Миш, я уже сто лет никуда не выходила, – да и неловко ей с посторонним мужчиной, даже несмотря то, что знает его большую часть жизни.
– Танюш, ну какие сто лет, тебе всего пятьдесят два, – улыбнулся он.
– Спасибо, что напомнил, – рассмеялась женщина.
С ним она чувствовала себя непринужденно, будто не было этих тридцати пяти лет. Будто все еще та же девчонка, и нет никаких бед.
Ожила, и сегодня из зеркала на Татьяну смотрело другое лицо. Пусть все те же морщинки, но главное горят глаза, и не считает больше себя одинокой. Мальчик из прошлого ворвался мужчиной в будущее женщины и перевернул ее монотонную жизнь.
Поначалу просто гуляли, вспоминая о юных годах. Постепенно для Тани он открывал то, о чем не думала никогда. Оказалось, в кино ходить очень интересно, а в музеях вообще тридцать лет не была. Он другой. Михаил не просит заботы, а сам окутывает Татьяну теплом, и это оказалось безмерно приятно.
Полной неожиданностью было, когда он купил два билета в круиз. Просто так, ни с того ни с сего решил показать ей мир. И эта поездка стала для женщины прологом новой книги ее жизни. Оказалось, мир не сосредоточен в девяносто пяти квадратных метрах квартиры, а широк и безграничен. Лишь один вопрос висел в голове: почему? Почему не нашла времени раньше? Почему похоронила себя? Думала, что у счастья есть грани – муж, дом, дети, семья. Но одно от другого не зависит, теперь она дышит полной грудью несмотря ни на что, потому что рядом замечательный мужчина, которой для нее делает все.
Не заметила, как к нему переехала, словно вместе всю жизнь, Михаил дал ей больше, чем Алексей за тридцать лет совместной жизни, он подарил целый мир.
Сложно поверить, но в пятьдесят два впервые зажила для себя, не от того, что оказалась ненужной, а потому, что появился тот, кому действительно нужна. Мужчина, от прикосновений которого снова по телу бегут мурашки, а голос заставляет сердце биться чаще. Бывает ли так? Оказалось, бывает. Первая любовь снова воскресла через много лет.
Сложно было объяснить все детям, но они взрослые, поняли все со временем и в итоге были рады за мать. Несмотря на новые горизонты, открывшиеся ей, Татьяна не стала меньше скучать по внукам, а кажется, еще сильнее. Но они росли, и им требовалась меньше бабушкиной заботы, становились самостоятельными, и не нужно было больше с ними сидеть. Но она не списывала себя со счетов незаменимой бабушки, будут еще малыши и детям обязательно понадобится помощь мамы.
