Холостяки - Кендалл Райан

Я проверил сообщение в телефоне, чтобы перепроверить местоположение конференц-зала, и нажал кнопку двадцать второго этажа.

Я уже говорил, что это было безумием?

Когда двери открылись, я двинулся по коридору, изо всех сил стараясь сохранить спокойное, нейтральное выражение лица. Я не мог никому показать, насколько я был потрясен всем этим.

Возможно, после этой утренней встречи я смогу заскочить к Ребекке и сбросить напряжение. Никто не умеет так снимать напряжение, как это делает Ребекка. Она такое творит ногами. Просто жесть.

Черт. Мне нужно было выбросить эти мысли из головы. Быстрый перепихон в мужском туалете моего офиса больше не пройдет. Мне нужно было начинать думать как…

При мысли об этом челюсти у меня сжались, и я содрогнулся. Черт.

Думать как муж.

Это маленькое слово не должно было бы настолько меня волновать, но я был одним из лучших нью-йоркских адвокатов по разводам, поэтому мысль о браке пугала меня до полусмерти.

Как бы там ни было, Ребекка была привычкой, от которой мне нужно было отказаться. Она заполняла пустоту, но было несправедливо по отношению к ней позволять теплиться надежде, что мы с ней могли бы стать чем-то большим. Если сцена на улице была показательна, то мне стоило разобраться с моей жизнью, и в этой новой реальности для секса с бывшей, когда у меня зудело, места не было.

Я открыл дверь в конференц-зал и увидел знакомое и неожиданное лицо. Сексуальная как черт и такая же недоступная Кэмрин Палмер. Ее спутанные волнистые волосы цвета меда спускались ниже плеч, а губы, накрашенные розовой блестящей помадой, были сложены в вежливую улыбку. Когда управляющий нашей семейной недвижимостью, мой дядя Чарльз, сказал, что нанимает эксперта по связям с общественностью, мне даже в голову не пришло, что это будет роскошная Кэмрин.

Я не обязан быть счастливым только потому, что принял решение сделать это. И меньше всего на свете мне хотелось, чтобы этим делом занималась женщина, которую мне никогда не уложить в постель. Она амбициозна и умна, но самое главное – она красива, а это дополнительный отвлекающий фактор. И он может стать катастрофическим в этой и без того непростой ситуации. И потом, она видит меня насквозь.

– Что она здесь делает? – спросил я у дяди Чарльза, опускаясь в кресло рядом с ним.

Оптимизм Кэмрин увял, и она закусила нижнюю губу.

Черт. Я почувствовал себя идиотом. Удивленное выражение ее лица выдавало смущение и боль.

На меня нахлынули воспоминания о нашей с ней последней встрече. Это было на свадьбе моего лучшего друга Ноа. Кэмрин была подружкой невесты, я – шафером жениха. Тот вечер остался в моих воспоминаниях кристально ясным. Легкий цветочный аромат ее кожи, когда мы покачивались в свадебном танце, ее флиртующая улыбка и жизнерадостный женственный смех, когда я говорил что-то неопровержимо британское, позабавившее ее.

В тот вечер она была совершенно неотразима в длинном платье цвета сливы. Волосы она заколола в высокий пучок, оставив распущенные локоны по обеим сторонам лица. Мы потанцевали, посмеялись, выпили шампанского. Я был в тридцати секундах от того, чтобы начать убеждать ее поехать ко мне домой, когда я увидел это.

То, как жадно она смотрела на первый танец Ноа и Оливии… В ее глазах заблестели слезы, и она отвернулась.

На ее лице были написаны восторг и слепая вера. Это невозможно было отрицать. Она действительно верила в счастливые браки, была рабой представления о вечной любви. Я пресыщенный адвокат по разводам, который может предоставить вам всю статистику о браках и разводах за последние тридцать лет. И я лично могу рассказать вам о той боли, которая длится годы после разрыва.

Но каким бы искушенным я ни был, момент был красивым. Поэтому я оставил ее в одиночестве наслаждаться этим зрелищем.

Я был немного знаком с ее историей. Она только недавно пришла в себя после некрасивого расставания, и так как я отказался и дальше разрушать ее веру в мужчин, в моих глазах это был финал. Женщина была красивой, но ей не суждено было стать моей.

Кэмрин никогда бы не согласилась провести одну ночь с парнем, который совершенно не заинтересован в отношениях. Она из тех девушек, которые захотят все. А так как я не тот парень, который даст ей это, я не доставил себе удовольствия в тот вечер отвезти ее к себе домой. Я счел недоступной маленькую, очаровательную Кэмрин с соблазнительными формами.

Вот только теперь она сидела передо мной, моргала и выглядела обиженной.

– Что она здесь делает? – Это были первые слова, слетевшие с пухлых губ Стерлинга, когда он сел напротив меня в кожаное кресло на колесиках.

И я поморщилась, услышав эти слова. Я ничего не смогла с собой поделать.

Мы со Стерлингом всегда хорошо ладили, хотя он и был напыщенным плейбоем, слишком сексуальным ему же во вред. Было время, когда я надеялась, что он пригласит меня на свидание, когда я думала, что он, возможно, ищет большего. Мы танцевали и неплохо общались на свадьбе наших друзей, но это было несколько месяцев назад.

– Она будет спасать твою задницу, – сказал один из его советников.

– Доброе утро, солнышко.

Я широко улыбнулась ему, борясь с сильным желанием отвести взгляд от этих сексуальных темно-голубых глаз. Я выдержала его взгляд, не желая давать ему понять, до какой степени его присутствие меня взволновало. Я скрестила ноги и поправила кожаную папку, лежавшую передо мной на столе из красного дерева.

Накануне мой босс и моя подруга Оливия Кейн, исполнительный директор в компании «Тейт энд Кейн Энтерпрайзес» вызвала меня к ней в кабинет. С ней связался богатый менеджер из Лондона и предложил заняться рекламой. Я понятия не имела, о чем шла речь, знала только, что это связано с нашим другом Стерлингом. У меня было ощущение, что красивый британец станет занозой в моей заднице. Он был известен как истинный плейбой, заниматься которым у меня не было ни времени, ни желания. Но он был таким сексуальным. И в его присутствии умные девушки начинали вести себя глупо, поэтому мне следовало быть настороже и, самое главное, – не раздвигать ноги.

– Итак, что это за большой проект, над которым мне предстоит работать? – Пожалуй, во мне было многовато любопытства к тому, чем я могла помочь Чарльзу и Стерлингу.

Богатый менеджер Чарльз оказался дядей Стерлинга.