источник информации.
– Мелани девять лет прожила вместе с ними, – сказал он. – Даже я был с ней знаком. Потом она тоже поступила учиться в Тагус. С ней было… нелегко. Хотя она была очень близка с Адриком.
И тут я вспомнила. Ну конечно! Девочка на фотографии в комнате Адрика! Счастливая девочка с хулахупом! Мне вспомнился тот вечер в их квартире, когда мы сидели на диване и ужинали. Тогда я спросила, кто эта девочка на фотографии, и он сказал, что ее здесь больше нет. Он не хотел произносить слово «умерла»: для него это было слишком больно. Ведь так и есть. Адрик сказал, что она его кузина, а я совершенно об этом забыла. Вот дура!
Я так глубоко погрузилась в свои мысли, что вынырнула из них, лишь когда Оуэн закончил вытираться и сказал:
– Джуд, позволь дать тебе пару советов.
– Я слушаю.
Он посмотрел мне в глаза, и я не почувствовала к нему недоверия, которое питала к остальным.
Оуэн заставил меня почувствовать ценность каждого своего слова.
– Во-первых, не дразни попусту Эгана. А во-вторых, Мелани Кэш – это не та тема, которую стоит обсуждать с Кэшами. Ты же знаешь, им больно об этом вспоминать, так что держи свои догадки при себе.
Сейчас я задаюсь вопросом: если бы держала язык за зубами, удалось бы мне спастись в неизбежно надвигающейся катастрофе? Или, быть может, я только отсрочила ее? Думаю, в любом случае ее было не избежать.
Я смотрела на вытиравшегося Оуэна и вдруг заметила что-то за его плечом. С последнего ряда трибун, самого высокого, уходил какой-то человек. Наверное, он был там уже давно, просто до сих пор я его не замечала, но в эту минуту он ушел так быстро, словно хотел поскорее скрыться из глаз. Я могла бы его не узнать, если бы не кричащая одежда, которую он всегда носил.
Это был Дэш.
– Что он там делал? – нахмурился Оуэн.
– Шпионил.
В этот момент Оуэн посмотрел на верхние трибуны. Он тоже заметил Дэша, поспешно спускавшегося к выходу. Тот спускался даже грациозно, думая, что мы его не видим.
– Ах, это тот парень, – тяжело вздохнул Оуэн. – Он всегда приходит посмотреть на меня. Только я не обращаю на него внимания.
– Посмотреть на тебя?
Я не могла опомниться от потрясения.
Оуэн пожал плечами.
– Мы перепихнулись на какой-то вечеринке год назад, – признался он, к величайшему моему удивлению. – Вот только я был настолько пьян, что даже не запомнил его имени, но с тех пор он не оставляет меня в покое. Ошивается везде, где я бываю.
– И тебя это не смущает?
Оуэн безразлично отмахнулся.
– У всех свои тараканы. Он даже не подходит ко мне и ни слова не говорит, хотя лучше бы за мной не таскался, потому что совершенно меня не интересует. Это был просто трах, ничего больше.
Он гордо усмехнулся, как будто у него было множество таких «трахов», которые ничего не значили.
Я простилась с ним, ни слова не сказав о Дэше.
Выйдя из бассейна, я постаралась упорядочить то, что узнала.
Итак, Мелани, кузина Кэшей, покончила с собой в Тагусе в прошлом году. Если она тогда была в Тагусе – очевидно, что пустая комната с женской одеждой в квартире Кэшей принадлежала ей, а вовсе не Эли, и вполне возможно, что именно Мелани умерла из-за того, о чем говорил Эган в ту ночь в клубе, когда я подслушала разговор через вентиляцию. Тот тип, с которым Эган тогда разговаривал, помнится, сказал: «Необходимо позаботиться, чтобы никто не заподозрил, что произошло на самом деле».
Так может быть… она вовсе не покончила с собой?
Но Эган также сказал кое-что, о чем стоило поразмыслить.
«Я должен найти ее мобильный. Там собрано все, что она намеревалась использовать, чтобы обвинить меня, и эти доказательства должны исчезнуть».
Он высказался еще яснее:
«Положение серьезное. На карту поставлено все – моя свобода и честь семьи».
Таким образом, что бы ни таил в себе тот телефон, это единственная возможность уничтожить семью Кэшей. А что, если я найду телефон раньше него? Пусть у меня и не было никакой точки отсчета, и все шло не так, как ожидалось.
Ну что ж, по крайней мере, хоть что-то сработало.
Едва увидев машину, припаркованную возле тротуара, я остановилась. Возле машины стоял парень, скрестив ноги и привалившись к дверце спиной, точь-в-точь как стоят в кино нехорошие типы, которые намерены погубить главную героиню и разрушить ее жизнь. Он был в рубашке с короткими рукавами, и на плече во всей красе виднелись татуировки. Суровое выражение лица не предвещало ничего хорошего. Тем не менее я снова двинулась вперед, остановившись лишь в нескольких метрах от него.
Я тоже скрестила руки на груди, выставив вперед подбородок. Он посмотрел мне прямо в глаза; сама не знаю почему, но я всегда легко могла выдержать взгляд Эгана, даже помня тот поцелуй на вечеринке. Он мог смутить кого угодно, только не меня.
С минуту мы молчали. За это время могло случиться все что угодно. Он мог заорать на меня, или снова приказать убираться подальше, или выхватить оружие и застрелить (это я, конечно, преувеличиваю).
Но он лишь отошел от дверцы машины и открыл ее.
– Садись, – потребовал он.
Я не двинулась с места.
– Садись первым, – потребовала я в ответ.
Он посмотрел на меня, прищурившись, словно вот-вот потеряет терпение. На его лице мелькнула знакомая дьявольская улыбочка.
– Теперь ты снова моя девушка, – сказал он.
Полный успех!
Я широко улыбнулась и полезла в машину. Я забралась в нее без проблем, тем более что он мне помог, придержав за плечо. Я повернулась к нему, и его рука неожиданно сжала мою. Это прикосновение было очень странным, и я ощутила… какое-то необъяснимое беспокойство.
Сунув другую руку в карман, он вынул из него… ни много ни мало то самое кольцо, которое подарил мне в клубе: с буквой «Э», что значит «Эган». С величайшей самонадеянностью он натянул мне его на палец. Я снова стала его невестой.
Разумеется, в моей истории любое хорошее событие имеет свою оборотную, скверную сторону. В данном случае, когда мы приехали, Эган добавил, прежде чем выпустить меня из машины, совершенно застав врасплох:
– Можешь продолжать в том же духе, единственное мое условие – чтобы рядом с Адриком я тебя больше не видел. Хорошая игра, я скажу, просто отличная!
И все же я подумала, что могу попытаться.
«Конечно нет, солнышко мое», –
