краснея еще сильнее. Переживает ли она тот поцелуй так же, как я?
– Конечно. Входи.
Она обходит меня и входит в комнату, и я закрываю за ней дверь. И тут я замечаю, что в руках у нее пара упаковок быстрого льда, которым снабдил ее Трей перед тем, как мы покинули спорткомплекс.
Она поднимает одну.
– Подумала, что как раз время для этого.
Я киваю:
– Конечно. – Я жду, что она вручит его мне, но она не делает этого. Так что я сажусь на край постели и вытягиваю правую ногу перед собой. – Хочешь оказать мне честь? – спрашиваю я, когда понимаю, что она все еще не сдвинулась со своего места у края кровати.
– Точно, – она кивает, будто вдруг вспомнила, что мы тут делаем.
Все в порядке. Можешь смотреть на шесть моих кубиков в любой момент, когда захочешь, дорогая.
Как раз в тот момент, когда я раздумываю, есть ли способ как-то остроумно пошутить о том, чтобы она поцеловала все мои «бо-бо», Бейли начинает рассказывать о прошедшем дне, о чем-то смешном, что сказала Кортни, а затем о визите к Норе и малышке, и о том, как они с Эмбер поняли, что обе ненавидят йогу.
Честно говоря, мне стоило бы уделять этому больше внимания, но все, на чем я могу сосредоточиться – это мягкие подушечки ее пальцев, когда они гладят мою покрытую синяками кожу, медленно приближаясь к моему встающему члену. От нее так приятно пахнет солнцем и шампунем, и мое настроение сразу улучшается, когда она садится на кровать рядом со мной. Затем она задирает мои шорты, чтобы обнажить нежное местечко.
Правда в том, что она – чертовски идеальна. И это пугает меня до чертиков. Ни одна девушка не идеальна, ведь так? Вот только для меня Бейли – идеальна. Она сногсшибательна. Забавна. Умна. Целеустремленна. Образована. Мне следует прекратить уже составлять этот мысленный список, и я делаю это, потому что Бейли вновь устремляет на меня свои великолепные темные глаза.
– Есть какие-то симптомы, о которых мне следует знать? – она смотрит вниз и вроде бы выглядит довольной моим выздоровлением.
– Ничего такого, что не излечит твой поцелуй, – говорю я, обхватывая ладонью ее затылок, чтобы привлечь ближе.
Она охотно поддается и награждает меня медленным, сладким поцелуем. Это совершенство.
Если в прошлый раз мне казалось, что целовать ее идеально, то сегодня все вышло на совершенно новый уровень. Теперь это уверенность и уровень мастерства, который я не мог оценить в прошлый раз из-за того, что волновался так сильно. Когда ее губы приоткрываются, я провожу по ним языком, и Бейли дрожит.
Затем она делает то, чего я совсем не ожидаю. Она кладет ладони мне на грудь и толкает, пока я не ложусь на спину, а она – заползает мне на колени, оседлав меня.
О, да.
Я обхватываю руками ее попку, пока мой язык флиртует с ее языком. Теперь я полностью возбужден, и Бейли прижимается к твердому выступу в моих шортах. Все мое тело содрогается от того, как это приятно. Ее движения сдвигают с места пакет со льдом, и он катится по моему бедру, заставляя меня вздрогнуть от холода. Я швыряю его через всю комнату и продолжаю целовать ее.
– Так хорошо? – спрашиваю я, когда она отрывается от меня.
– Меньше слов, больше дела, – говорит она, вновь наклоняясь.
Я издаю долгий низкий горловой стон, когда она прижимается ко мне. Ее платье задралось на раздвинутых бедрах, и я чувствую тепло меж ее ног.
Отчасти мне хочется спросить ее, что мы делаем и уверена ли она, что все в порядке. За все годы, что я ее знаю, мы никогда не выходили за пределы френд-зоны. Но другая, более возбужденная моя часть велит мне заткнуться к чертовой матери и наслаждаться моментом.
Ее бедра мягко двигаются на мне, и я издаю протяжный стон:
– Твою мать, Бейли. Как приятно.
– Потрогай меня, – она выдыхает эти слова, сильнее прижимаясь ко мне бедрами.
– С радостью, дорогая.
Я дарю ей еще один нежный поцелуй, а затем мои губы опускаются ниже, прослеживая жилку на ее шее, затем я покусываю ключицу, когда опускаю верх ее платья и прокладываю себе путь к щедрой выпуклости ее грудей. Они больше, чем я могу обхватить ладонью.
– Черт возьми, я сейчас самый счастливый человек на свете.
Она хихикает, но звук быстро переходит во вздохи, когда я дразню языком один упругий сосок.
– Или ты со всеми пациентами делаешь это?
Она отстраняется, и я тут же жалею о необдуманных словах, слетевших с языка. «Отличный способ показать себя гребаным мудаком, Ашер».
Ее тело напрягается в моих объятиях, она говорит:
– Ты прав. Это совершенно непрофессионально.
– Бейли, я шучу. Я знаю, что ты никогда бы. Прости за то, что я был таким идиотом. Я отупел от возбуждения.
У нее дергается уголок губ: это почти улыбка – и она качает головой в ответ.
– Мы оба взрослые люди. Если хочешь прекратить, именно так мы и поступим, но если хочешь продолжить, я с удовольствием заставлю тебя кончить под моим языком. Или пальцами. Или членом. Или всем вместе…
Она снова целует меня, и я улыбаюсь ей в губы. Я так счастлив.
– Ты этого хочешь? – спрашиваю я.
– Да…
Затем она медлит, будто на уме у нее есть что-то еще, я спрашиваю:
– Но?
Она на секунду закусывает нижнюю губу, затем бросает взгляд на дверь. К сожалению, на ней нет замка, и, думаю, Бейли только что осознала это.
– Что, если кто-то войдет? Может, нам не стоит раздеваться.
Я бы хотел заверить ее, что Лолли не станет врываться, не постучав, но будем честны. Моя бабушка совершает кучу неожиданных поступков. Например, катается на механическом быке.
– Пожалуй, – говорю я, вновь утыкаясь носом в ее грудь. Очевидно, я слегка одержим ею.
Я снимаю Бейли с себя и осторожно кладу ее на центр кровати. Затем ползу вниз по ее телу, пока мои глаза не оказываются на одном уровне с кружевом ее трусиков. Ее платье задрано ровно настолько, чтобы мне хватило, и я кладу одну руку на нежную кожу ее живота, а другой сдвигаю трусики в сторону.
Бейли дрожит, когда мой язык касается ее клитора.
Ленивым движением я дразню ее, пока она не запускает пальцы в мои волосы, начиная издавать тихие, полные желания стоны. Она такая приятная на вкус, и ее тело так отзывчиво на каждое движение языка и покусывание. Когда я прижимаюсь к ней
