руку и в этом семестре таскал меня за собой. Последние пару месяцев мы были силой, с которой приходилось считаться, – в основном из-за интереса студенток, что привлекло к нам еще больше внимания и довело до парочки драк, больше Престона, поскольку он любит, когда ему бросают вызов.
Отчего-то я ему доверяю и доверяю себе в его обществе. В глазах Престона нет провокации – он влезает во все это сугубо ради развлечения, а не саморазрушения, и это мне импонирует.
Я несколько раз отклонял его приглашения из-за учебы, потому что нужно было сохранить средний балл, или из-за необходимости лететь домой. Но мы с лихвой наверстывали упущенное совместным похмельем. С Престоном легко и непринужденно. С ним я позволял себе свободу, которой у меня не было дома. И точно знаю, что, как только он уедет, вернусь к прежнему затворническому образу жизни.
– Последний вечер, Кинг, – говорит Престон, вытащив из полного бара два стакана со льдом, и разливает по ним оставшийся джин. – Давай оторвемся.
Престон протягивает стакан, и я чокаюсь с ним.
Последние несколько недель я был… не в своей тарелке. Хотя оценки были безупречными, высокий средний балл стоял под вопросом, и мне буквально силком приходилось заставлять себя готовиться к вступительному экзамену следующей осенью. Пока что об этом и речи не было, потому что попытки найти давних знакомых родителей ради помощи и наставлений оказались тщетными. Похоже, биологический отец своим поведением лишил меня всяческих шансов. Никто не хотел иметь дело с сыном Абиджи Бэрана. На данном этапе мой список почти исчерпан. Чем чаще перед моим носом захлопывают дверь, тем больше думаю, что приезд во Францию был ошибкой. Дорогой ошибкой. У меня ничего не получается, а из-за стресса, вызванного тревогой за брата, его безопасность, и убывающих финансов, к чему прибавляется отсутствие прогресса, мне нужно как можно чаще отвлекаться.
– Я в деле.
* * *
Luniz читает «I Got 5 On It», а пол под ногами дребезжит от тяжелых басов. Вид заслоняют ангельски светлые волосы, щекоча мне нос, а перед глазами стоит попка в форме сердца.
– Tu me vexes [22].
Возвращаю внимание на девушку и в ответ получаю искреннюю улыбку на полных ярко-розовых губах.
– Te voilà [23].
– Pardonne-moi [24].
Одобрив ее движения, засовываю одну купюру за полоску ее стрингов.
– On ne touche pas [25].
– Pardon. – Поднимаю руки, когда стоящий на стреме возле нашей кабинки вышибала угрожающе приближается. В свою защиту отмечу, что пилон и сцена на возвышении располагаются в жалком метре от нашего столика, что делает ее особенно желанным объектом, а для меня – уважительной причиной пялиться во все глаза.
– Est-ce ta première fois dans un endroit comme celui-ci? [26]
От очевидного факта краснею и решаю не врать.
– Oui.
– Ah, mais un homme comme toi ne devrait pas avoir besoin d’être ici [27].
Ее голос источает секс, тело – настоящий дар, но я всячески стараюсь сохранять ясность ума, хоть и влил в себя примерно литр вина и джина. Однако своим предположением танцовщица попала в точку. Никогда не был в подобном месте, но даже мне известно, что этот клуб элитный и единственный в своем роде. И поскольку мы забрели сюда чуть позже полуночи, набив брюхо изысканными французскими блюдами и дорогим вином, к которому я тут же пристрастился, то привлекли к себе внимание большинства танцовщиц. Особенно когда Престон, не испытывая недостатка в деньгах, начал сыпать ими направо и налево. Женщина покачивает бедрами, намеренно пытаясь меня отвлечь и умышленно провоцируя, и я снова перевожу взгляд на сидящего в ВИП-зоне мужчину. Он здесь явно не впервые. Секция, которую он облюбовал, прямо напротив нашей кабинки и располагается на возвышении, четко указывая на место, которое мы занимаем в иерархии.
Нас разделяют бархатная веревка и несметное количество влияния и денег. Однако я уверен, что если бы Престон выставил напоказ свой банковский счет, то с легкостью посоперничал бы за звание самого азартного игрока.
Я не зациклен на деньгах. Знаю, сколько зла они могут принести, но сегодня вечером не раз получал оплеуху от реальности своего положения. Думаю о Доме, который с пяти лет спит на старой кровати, о крыше, которая протекает в углу его спальни, и плесени, выросшей в шкафу. Мой унылый номер в хостеле – дворец в сравнении с комнатой Доминика.
– Je pourrais te permettre de me toucher. Mais pas si tu continues à m’insulter en détournant ton regard [28].
Недовольно смотря на меня светло-карими глазами, танцовщица у пилона прогибается в талии, снова пытаясь вызвать мой интерес. Предложение заманчивое, но я слишком рассеян. С каждой секундой доводы остаться в Париже утрачивают значимость. Сейчас я мог бы все прекратить, покончить с целями. Мог бы вернуться домой, поступить в университет Лиги плюща и найти способ оплатить учебу. Через четыре-пять лет устроиться на работу с шестизначной зарплатой, с помощью которой вывез бы Доминика из гадюшника Дельфины и обеспечил ему будущее.
Но с мыслей снова сбивает интуитивное чувство вкупе с настороженностью. Ощутимое напряжение не ослабевало с той самой минуты, как полчаса назад сюда вошли трое мужчин в костюмах. Сотрудники клуба разбежались как крысы. Судя по тому, что я увидел, причиной тому стали страх или уважение, а это навело на мысли, что эти люди – важные персоны или работают на какую-то важную персону, и я намерен узнать, на кого.
– Dis-moi sur quelle chanson danser. Tu vas voir, ça en vaudra la peine [29].
Больше остальных интерес вызывает мужчина, притулившийся в угловой кабинке. Он даже не смотрит в сторону танцовщиц. Его манера вести себя так и кричит о том, что этот человек подчиняется определенному порядку. Он не первой молодости и очень обеспечен, судя по костюму, дорогущим бутылкам, которые каждые несколько минут ставят на стол, и сигаре, что он задумчиво грызет. Типичный гангстер, омерзительный и бросающийся в глаза. Вполне вероятно, что таких людей скорее пьянит впечатление или внимание, которые они привлекают, чем спиртное, что вливают себе в глотки.
– Arrête de regarder, si tu ne veux pas qu’il te remarque [30].
– Qui est-il? [31]
– Un homme qui n’aime pas qu’on pose des questions à son sujet [32].
Когда кладу одну из крупных купюр к ее туфлям, танцовщица смотрит на нее, а потом переводит взгляд на меня и едва заметно качает головой.
– Je ne sais rien. Personne
