великолепная.
Я закрыла дверь, прижалась к ней спиной и тут же осела на пол. У меня подкосились ноги. Единственное, что могло меня остудить, это холодный душ.
Глава двадцать первая. Стерлинг
Я провел выходные в мыслях о Кэмрин. Вернувшись на работу в понедельник, я постарался углубиться в дела, скопившиеся на моем столе. Технически я занимался семейным правом, и это означало, что я проводил дни, прорабатывая добрачные соглашения и занимаясь разводами, а также алиментами и опекой над детьми.
Очень редко я вел дела о банкротстве физических лиц или помогал при усыновлении. Также меня просили выступить на конференциях с рассказом о семейном праве или этике. Но спросите любого из тех, с кем я работаю, и вам скажут, что я известен делами о разводе. Уже пять лет я жил и дышал этим, на этом построил мою репутацию и мою карьеру.
Поэтому меня чертовски удивляло то, что мужчина, прославившийся благодаря процессам о разводе, был обязан жениться.
Ирония ситуации от меня не ускользнула.
И самое безумное заключалось в том, что я начал влюбляться в мою сваху. Я знал, что ее влечет ко мне. Но она не дала мне повода поверить в то, что готова бросить свое имя в шляпу в надежде стать миссис Стерлинг Куинн.
Мне требовался перерыв. Гора бумаг на моем столе как будто насмехалась надо мной. Я попросил Ноа встретиться со мной за ланчем. За десять минут до полудня я подошел к ресторану, где мы договорились встретиться.
– Выглядишь ужасно, бро. Что происходит? – спросил Ноа, когда увидел меня у входа.
– У меня много забот, – пробормотал я. – Давай сядем за столик. Я умираю от голода.
Мы сели в суши-баре, посмотрели меню. Как только мы сделали заказ, Ноа повернулся ко мне:
– У тебя все в порядке? Я никогда раньше не видел тебя взволнованным.
– Это потому, что я никогда раньше не волновался.
– Женитьба – дело серьезное, парень. Как, кстати, продвигается дело?
Я издал горлом нечленораздельный звук.
– Пока что никак. Я побывал на весьма среднем свидании, но Кэмрин планирует большое мероприятие в следующем месяце, на котором у меня будут быстрые свидания со всеми подходящими кандидатками.
– В следующем месяце?
Черт. Он был прав. Месяц уже приближался к концу.
– Примерно через три недели, – поправился я, удивленный тем, как быстро все происходит.
Нам принесли наш заказ, и я немедленно принялся за острый ролл с тунцом и васаби.
– Позволь мне спросить тебя, девушки какого сорта придут на такое мероприятие?
Ноа склонил голову к плечу, обдумывая ответ.
– Хороший вопрос. Возможно, только те, кому хочется оказаться в свете софитов, кто охотится за состоянием. Ты об этом говоришь?
Я кивнул:
– Именно. Я думаю, что на каждую сотню охотниц за удачей найдется одна девушка, которая ищет любовь. И какова вероятность того, что я познакомлюсь с такой девушкой?
– Ну и что ты предлагаешь? – Ноа украл кусочек моего ролла с угрем.
– Кэмрин. – Я сделал глоток чая в ожидании его ответа.
– Черт! Так ты тогда говорил серьезно? Я думал, ты был слишком пьяным и перевозбужденным.
– К сожалению, нет. – Перевозбужденным – это уж точно. Она уже дважды оставила меня со стояком, и если мне еще представится случай оказаться с ней наедине, моя задача изменить это.
– Ок. То есть она тебе нравится. А жениться ты на ней хочешь?
– Черт. – Я отложил палочки. – От мысли о женитьбе у меня зуд.
Ноа криво улыбнулся.
– Хочешь совет?
– Конечно, хочу.
– Если собираешься быть медведем, будь гризли, – сказал Ноа и отправил в рот еще один кусок темпуры с креветками.
Какого хрена? Он что, головой ударился?
– И что это значит?
– Получи то, что тебе хочется. Играй грязно. Возьми желаемое. Пусть это случится. – Ноа с улыбкой хлопнул меня по спине.
– Быть гризли, значит? – Я ухмыльнулся. Должно быть, это американский сленг. Ужасно глупо, но я, кажется, уловил смысл.
– Ты понял правильно. – Он улыбнулся и кивнул. – Ты уже закончил с этим тунцом со специями?
Я подвинул тарелку к нему.
– Ешь, я возвращаюсь в офис. Мне нужно заняться делами гризли.
Ноа покачал головой и отправил очередной кусок суши в рот.
– Чертов британец. В твоих устах все звучит элегантно и утонченно.
Я оставил на столе пару купюр и вышел. В голове у меня прояснилось, на сердце стало тяжелее. Пришло время получить то, чего я хотел, и плевать на последствия.
Мне хотелось отправить сообщение Кэмрин: «Береги свою вагину, детка. Стерлинг готов тебя соблазнить». Но незачем было предупреждать ее заранее, чтобы не лишать себя удовольствия.
Когда я вошел в вестибюль офисной башни, я заметил Ребекку, выходившую из лифта.
Вот засада.
Я уже неделю не отвечал на ее звонки. Ничего хорошего эта встреча не предвещала. После новости о моем наследстве я с ней не разговаривал.
– Стер… – Она замерла, не донеся телефон до уха.
– Привет. – Я неловко помахал ей, а мой взгляд метнулся налево, потом направо в поисках запасного выхода.
– Я тебе перезвоню, – сказала Ребекка в телефон и бросила аппарат в свой кейс.
В ожидании я сунул руки в карманы. Я знал, что она злится.
– Почему ты просто не сказал мне? – Ребекка встретилась со мной взглядом, и ее глаза сузились, приняв форму ядрышек миндаля.
– О чем?
– О наследстве! – выкрикнула она.
Я взял ее за локоть и отвел к диванам. Место не было уединенным, но все же там было лучше, чем посередине вестибюля, где вокруг нас сновали люди.
– Я сам узнал только перед тем, как новость попала в прессу. Не знаю, поверишь ты мне или нет, но я был в шоке. И я не стал обзванивать всех, чтобы сообщить об этом. Я говорил только с моей матерью и Ноа.
Ребекка возмущенно фыркнула.
– Не напоминай мне об этом. У вас с ним нездоровые отношения. – Потом ее взгляд смягчился, и она положила руку на рукав моего пиджака. – И все же тебе следовало мне позвонить. Я бы могла помочь, Стер.
– Послушай, Ребекка. Я не хочу быть мудаком, но то, что было между нами, закончилось.
Она соблазнительно улыбнулась, провела кончиком языка по нижней губе:
– Это было весело. Даже тебе придется это признать.
Я понимал, что Ребекка пытается сделать. Она старалась быть нежной и сдержанной, пыталась заставить меня вспомнить ее хорошие качества.
Но моя бывшая была права только наполовину. В постели нам действительно было неплохо, но чтобы жениться, взять женщину в жены, мне требовалось намного больше, чем
