отношения между ними становились серьезнее, и в ту ночь, когда Кимми призналась Графу, что он ей нравится, он взглянул ей в глаза и ответил, что она тоже очень ему нравится.
Теперь, когда она готова получить от матери нагоняй за новую пару обуви, Кимми решила, что может пуститься во все тяжкие, и ей нужно кое-что еще, дабы продемонстрировать свой веселый нрав. Она вышла из отдела «Шанель» с только что купленной вечерней сумочкой через плечо, выпущенной ограниченной партией и сделанной из неоново-розовой лакированной кожи. Если завтрашняя ночь должна стать ее ночью, она хотела выглядеть как можно лучше.
XVIII
Анна провела этой снежный день, болтая со Стивеном и Лолли.
После того, как Кимми ушла в «Бергдорф», Лолли спросила Анну, может ли она воспользоваться ванной, чтобы подсушить волосы, и девушка, конечно же, дала ей свое согласие. Пока Лолли была занята, Анна использовала это время, чтобы наведаться к брату. Он был в спальне, с айпадом на груди, играл в «Фортнайт». Анна плюхнулась на постель, сперва предусмотрительно накинув на простыню покрывало, и поинтересовалась, стоит ли ей привозить сюда собак.
– Ты останешься на выходные? – спросил он, не отводя глаз от экрана.
– Вероятно. Расскажи мне побольше о завтрашней вечеринке. Можешь включить меня в список гостей? – спросила она, дразня Стивена, прекрасно осознавая, что брат благодаря своей репутации имеет большое влияние среди завсегдатаев тусовок.
Стивен поставил игру на паузу и повернулся к сестре.
– Анна, ты сейчас можешь попросить меня о чем угодно, и я все для тебя сделаю. Серьезно, ты меня спасла. Я не представляю, какую чертовщину ты сказала Лолли, но она действительно переменилась. То есть совсем переменилась. – Он не подмигнул сестре, но глаза его смотрели лукаво.
– Не злорадствуй, Стивен. Это неприлично, – ответила Анна с притворной строгостью.
Она радовалась своему доброму поступку и гордилась ролью, которую сыграла в счастье брата. А теперь, когда он и Лолли наконец-то по-настоящему сблизились, возможно, им удастся избежать подобных проблем в будущем. Во всех журналах, которые она читала, говорилось, что мужчины обычно склонны к изменам, когда не получают сексуальное удовлетворение, а женщины изменяют ради эмоциональной связи. Она помнила об этом, когда дело касалось ее собственных отношений, что, конечно, объясняло, почему Александр настаивал на том, чтоб они не расставались дольше, чем на три недели.
Анна потеряла девственность, когда полетели вместе с Александром и его семьей на Бора-Бора. Это было летом – перед тем как он уехал в Гарвард. Отец и мачеха бойфренда сняли им бунгало с двумя спальнями и небольшим бассейном, которое они делили с Элеонорой, сводной сестрой Александра. Элеонора тоже училась в Академии Гринвича, и они дружили скорее из удобства, чем по каким-то иным причинам.
Конечно, Анна никогда бы не стала язвить по поводу Элеоноры в присутствии Александра, но… на самом деле девушка оказалась занудой.
На второй день их десятидневных каникул Анна вернулась после массажа в бунгало и обнаружила, что Александр украсил гостиную свечами и цветами. Стол был уже сервирован для ужина, приготовленного личным шеф-поваром. Александр был невероятно заботливым парнем, но столь романтический жест был вовсе не в его стиле. Анна почувствовала себя ошеломленной.
– А как же Элеонора? – спросила она. Наверное, не лучший вопрос, но это было первое, что пришло ей в голову.
– Ей нездоровится, поэтому сестра решила переехать в бунгало отца и Уитни. Чтобы быть поближе к матери, – ответил он.
До сего дня она понятия не имела, что Александр сказал Элеоноре, чтобы та подыграла ему в плане соблазнения Анны (когда Анна увидела девушку на следующий день, та выглядела совершенно здоровой).
– А если она сюда все же зайдет? – спросила Анна.
Элеонора никогда не смотрела фильмы, предназначенные для взрослой аудитории, поскольку находила отвратительным немотивированное насилие и секс.
– Меня не зря называют Гринвичским Стариком, – заявил он, качая головой и смеясь. Александр показал Анне ключ-карту Элеоноры, дав понять, что уже обо всем позаботился. – Может, прекратим болтать о моей сестре?
Анна улыбнулась. Парень редко демонстрировал самоиронию. Она знала, что это прозвище кажется ему смешным, и он никогда не называет себя так. Но теперь все изменилось, и даже для Анны оно стало звучать неожиданно сексуально.
Она никогда не спрашивала Александра, девственник ли он: в основном потому, что не знала, можно ли осведомляться о подобных вещах, а еще не была уверена, что хочет услышать о девушках, которые у него были прежде. Когда Анна поняла, что многие ее подруги допрашивают бойфрендов об их прошлых подвигах, было уже поздно возвращаться к столь интимной теме.
Той ночью, на Бора-Бора, за ужином при свечах, он сказал ей, что это будет и его первый раз. Анна решила, что должна быть тронута и счастлива: ведь у них будет общий опыт, как у пары. Но на самом деле она ощутила разочарование. Пока они ели десерт (шоколадное суфле), она думала лишь о том, что они оба – девственники. Как же им теперь быть? Что вообще надо делать?
Конечно, они сообразили, что делать, после долгой возни и неловкости. В конце концов, это не ракетостроение. Секс оказался более болезненным, чем она ожидала, но на второй день она немного расслабилась и смогла насладиться процессом. Однако Анна всегда задавалась вопросом, есть ли в сексе нечто большее чем то, что она обычно испытывала. Даже в ту долю секунды, когда она увидела Лолли, оседлавшую Стивена, она почувствовала, что между молодыми людьми гораздо больше химии, чем между ней и Александром, когда они занимаются любовью.
И она невольно задумалась: не потому ли, что у ее брата более богатый опыт, он умел завести Лолли.
– Сделано! – голос Стивена вернул ее к реальности.
– Что сделано? – спросила она, забыв, о чем они только что говорили.
– Ты – в списке приглашенных на вечеринку. Я жутко рад, что ты пойдешь. Список – закачаешься. Слушай, может, мне заказать длинный белый лимузин, чтоб подъехать на нем к клубу?
Вот за что Анна любила брата: он знал, как нужно тусоваться, и всегда этим пользовался.
– Бери без базара! – ответила она, и Стивен ухмыльнулся. – Что, разве не так говорят старые хиппари? Я что-то неправильно сказала?
– Ты – не глупенькая белая девочка, но сейчас ты выглядишь именно так.
– Эй, а ну возьми свои слова обратно! Тебе пока не позволено грубить сестре. Ты мне должен, помнишь? – Анна держала декоративную подушку и уже готова была стукнуть брата по голове.
Он вскинул руки, сдаваясь.
– Беру свои слова обратно! Ты права. Честью клянусь, буду мил
