спрашивает Кэсси.
– Есть немного, – отвечает миссис Чой. – Бóльшая часть пациентов попадает к нам от страховщиков, так что бывают самые разные случаи, но мы много работаем с тревожными расстройствами.
– Здорово, – говорит Кэсси и с улыбкой пялится на меня. ЭЙ, МОЛЛИ, ЭТО ПО ТВОЮ ДУШУ. Какое замечательное и ничуть не позорное совпадение!
– Мальчики уже внизу, – сообщает миссис Чой. – Может, сделать вам покушать? Рамен и яйца почти готовы.
– Не, всё норм, – поспешно отказывается Мина.
– А что будете пить?
Сначала я решаю, что миссис Чой говорит об алкоголе (может, родители у Мины и правда хиппи), но потом она открывает холодильник и вручает дочери пару бутылок с водой.
– Молли, очень приятно было познакомиться, – говорит она. – Я так рада, что у Мины появились новые подружки.
Ой… Не думаю, что под подружкой она имеет в виду человека-с-которым-у-ее-дочери-секс. А может, она решила, что Мина встречается с нами обеими? Интересно, они вообще знают, что Кэсси не просто подружка? Изначально я думала, что Мина давно им обо всем рассказала, но теперь не уверена – и уточнять не хочу.
– Еще раз – что готовит твоя мама? – спрашивает Кэсси на лестнице.
– Яйца и рамен. Ты что, никогда не пробовала?
– Э-э, нет. Но звучит восхитительно.
– Да так и есть. – Мина останавливается на последней ступеньке и улыбается ей. – Как-нибудь тебе приготовлю.
В подвале парни полностью увлечены игрой на олдскульной «Нинтендо». Уилл сидит на двухместном диванчике и тычет в кнопки на контроллере.
– Это Марио? – спрашиваю я.
– Ага, – отвечает он, не сводя глаз с экрана.
Не будь осторожной. И не думай о Риде.
Я приземляюсь на гору подушек рядом с ним.
– Он очень хорошо играет, – говорит мне Мина.
На экране Марио Уилла съедает какой-то листочек, который превращает его в енота. Что курили разработчики старых видеоигр?
Я немного расслабляюсь, наблюдая, как Марио перепрыгивает холмики и прыгает в зеленые трубы. Отключиться всегда приятно. Забыться бы хоть на минутку. Но голова забита всяким бредом. Окончательно избавиться от осознания того, что я Молли, мне так и не удается.
Иногда быть Молли совсем не просто.
Тут жужжит телефон. Эбби.
Мы взяли билеты на самолет! Летим на свадьбу! – пишет она. – Со мной плюс один.
Ник тоже приедет? – отвечаю я.
Да!! И НАДЕНЕТ КОСТЮМ.
ОМГ, да это не обязательно. Кроме него никто не будет при параде.
А мне пофиг, хочу посмотреть на него в костюме. А ты будешь одна или с кем-то? – подмигивающее эмодзи. Целующее эмодзи.
А как же. Если под «кем-то» понимать восемьдесят четыре раскрашенные банки и триллион сливочных капкейков
И сделанную вручную гирлянду из ткани, – добавляю я.
Ппц, Молли. Ты пинтерест во плоти, – пишет Эбби.
Я улыбаюсь, глядя в экран.
Ну а что. Спасибо
Но ты должна пригласить парня. Позови Хипстера Уилла.
Боже. С чего она вообще это написала? Тем более что я целый день думаю о Риде.
О его очках в капельках дождя. И о том, как он убирает у меня с глаз челку.
– С кем там переписываешься? – спрашивает Кэсси с дивана.
Она растянулась на нем во весь рост – голова на подлокотнике, а ноги у Мины на коленях (Мина в это время довольно равнодушно играет за Луиджи).
– Мина, что за хрень? – возмущается Уилл. – Ты не взяла дополнительную жизнь!
Внезапно Кэсси садится.
– Ты с Ридом переписываешься?
– Погодите… Вы про какого Рида? – встревает Макс, оторвавшись от своего телефона. – Этого, с широкими штанами?
Я вся горю от стыда.
– Я с Эбби переписываюсь!
Кэсси прищуривается:
– А почему покраснела?
– Заткнись.
Телефон жужжит снова.
Я заметила, что ты подозрительно долго не отвечаешь. А еще никаких возражений насчет Уилла, – пишет Эбби.
Я ВОЗРАЖАЮ, – быстро печатаю я.
Поздно. – Улыбающееся эмодзи.
Я смотрю на Кэсси, но по ее каменному выражению невозможно ничего понять.
Ничегошеньки. Даже мне.
В четверг мне пишет Рид.
Привет, мы с моим другом Дугласом идем на Средневековое безумие.
Круто, – отвечаю я.
Хочешь с нами? – улыбающееся эмодзи.
Ой.
Сердце начинает биться быстрее.
Прости. Не могу!
Нет проблем, – присылает он.
Я иду на вечеринку с Кэсси и Миной
Три точки.
Ну что ж, окей, – отвечает он.
Мне очень жаль.
Чего тебе жаль?
Не знаю!
Однако мне жаль. Это глупо – я ведь понятия не имею, что такое «Средневековое безумие». Наверное, вечеринка, где все пьют из глиняных флаконов и расхаживают в туниках. Это так по-ридовски…
Однако меня волновать не должно.
Но волнует. И я весь вечер об этом думаю.
После ужина мы едем на метро в Бетесду. Мина подбирает нас прямо со станции. В машине они с Кэсси чмокаются. Быстро, как родители. Тут до меня доходит, почему это называется «Поцеловать и подвезти» [49].
– Значит, родители Макса уехали? – спрашивает Кэсси.
– Да, они много путешествуют.
– И взрослых там не будет? – выпаливаю я. Чувствую себя ровесницей Ксавье.
– Ну, его сестре восемнадцать, – говорит Мина, поглядывая на меня в зеркало заднего вида. – Так что в глазах закона…
Кэсси с ухмылкой поворачивается ко мне:
– Никакого Молли-фейса.
– Я и не пыталась, – оправдываюсь я. К щекам приливает тепло.
С чего мне бояться домашней вечеринки. Это же будет не оргия. Ну, насколько мне известно…
Мина паркуется возле дома в длинном ряду других машин. Не верится, что их так много. Скажу честно, я и не подозревала, что тусовка у кого-то – это какое-то особенное событие. Я скрещиваю руки на груди, стараясь выглядеть непринужденно.
И все же эта ночь особенная. Всё как во сне. Во-первых, на удивление холодно. Я впервые надела куртку в июле.
– Молли, ты такая милая, – говорит Мина, обнимая меня за плечи.
Я краснею.
– Я тоже милая, – говорит Кэсси.
Мина улыбается ей:
– А ты выглядишь, как будто замерзла.
– То есть как слабачка, – ухмыляется Кэсси.
На ней розовая майка и коротенькие желтые шорты. Она из тех, кто может надеть что угодно и все равно выглядеть восхитительно. А на мне хорошо продуманная многослойная маскировка: куртка, зеленое платье с паттерном из птичек, топ и ботинки.
Время прибытия мы выбирали очень тщательно. Приехали не слишком рано, чтобы не оказаться первыми гостями, но и не слишком поздно, чтобы не застать только упившихся в стельку зомбаков.
– Уиллу напишем? – спрашивает Мина.
Кэсси пожимает плечами.
– А он здесь?
– Должен быть.
Мы заходим в подвал Макса с заднего двора, где до сих пор в прекрасном состоянии сохранились огромные детские домики с качелями и даже стенкой для скалолазания –
