задачка. Согласился на роль – вживайся в нее.
Сергей задержал на ней взгляд; его интерес стремительно улетучивался.
Ну же, Ханна, еще одно усилие…
– Я… я могу спеть одну из песен, – тихо сказала она.
– Милости просим! – просияла Бринли, выжидательно подперев рукой подбородок. – Эй, друзья! Ханна сейчас исполнит для нас матросскую песню!
Съемочная группа засуетилась, словно перед ней стояла не Ханна, а подъехавшая из Лос-Анджелеса Хейли Бибер, оказавшаяся под прицелом камер оголтелых папарацци. Ханна откашлялась и забрала у Сергея голубую папку. Песня, которую она выбрала, вчера вечером заставила ее плакать. Спеть перед толпой коллег?.. К сожалению, любовь к музыке не всегда означает наличие хороших вокальных данных.
– Хм. Песня называется «Судьба моряка».
В кои-то веки на кипящей страстями съемочной площадке наступила полная тишина. Упади у кого-нибудь булавка – все обернутся. Заинтересовался даже Кристиан.
Первая строка песни вышла совсем тихо, а затем Ханна подняла голову и наткнулась взглядом на покачивающуюся на волне «Деллу Рэй». Внутри у нее что-то шевельнулось – нечто глубинное, непонятное и оттого немного пугающее. Вроде как опустился разводной мост, соединявший настоящее с прошлым. На этой самой шхуне Генри Кросс провел всю свою сознательную жизнь; на ней встретил и смерть. Сегодня дочь пела одну из его песен, и надо отдать отцу должное. Все свои слова и мысли он передал Ханне. Они никогда не встречались, и все же дочь возрождала отца к жизни.
Ханна не сознавала, какую силу набрал ее голос, пока не дошла почти до конца песни. Вокруг все молчали; никто даже с ноги на ногу не переступил. Она себя не переоценивала: не таков ее певческий талант, чтобы люди замерли словно завороженные. Всех поразило, что Ханна отдала песне свою душу, первый раз выложилась полностью, без остатка.
Ее голос летел над гаванью, и ветер уносил его в открытый океан. Наконец наступила тишина, потом захлопал в ладоши Сергей, и его поддержали остальные. Ханна не ожидала такого грома аплодисментов и, вынырнув из прошлого, в которое погрузила ее песня, едва не шлепнулась на задницу посреди съемочной площадки. В толпе мелькнуло лицо закатившего глаза Кристиана.
Шанса поблагодарить слушателей или спросить мнения Сергея ей не представилось. Бринли опередила всех, швырнув на землю свой блокнот.
– Послушайте! Я несколько месяцев согласовывала права на использование музыкальных произведений. Наши звукорежиссеры уже одобрили концепцию и последовательность саундтрека! Надеюсь, вы не принимаете всерьез эту затею? Сергей, неужели мы начнем все с нуля? Не забудьте, мы и так превысили бюджет и отстали от графика. Эта идея ужасна, тем более что исходит она от ребенка.
Съемочная группа дружно вздохнула.
Ханна вспыхнула от смущения, но еще больше – от злости. Ничего ужасного ни в ее замысле, ни в песне отца не было. Гнев заставил ее идти ва-банк. Какой теперь смысл прикидываться милой девочкой, пытаясь наладить отношения с Бринли? Об этом мечтать уже не приходится, надо бороться за правду. За проект, запустить который в ее силах.
Ханна не первый год работала с огромным массивом документов «Рожденной бурей», владела всеми цифрами, была знакома с музыкальными справками Бринли и контрактами на использование прав. Настало время использовать эти знания.
– Не согласна. Наоборот, если мы возьмем для саундтрека матросские песни, то снизим бюджет фильма. А кроме того, получим эксклюзивные права.
При упоминании эксклюзивности у Сергея потекли слюнки, и он снова глянул на папку с текстами. На виске взбухла извилистая вена – творческая мысль режиссера заработала по полной.
– Уплатим музыкантам фиксированную сумму за студийную запись. Двадцать тысяч долларов. Сейчас продюсерская компания отстегивает столько же – и даже больше – за использование одной-единственной песни. Я, как посредник, ни на какую комиссию не претендую, но моей бабушке должно отходить пятнадцать процентов от прибыли за использование эксклюзивных прав в течение следующих десяти лет. Мы сэкономим средства продюсеров, а еще, возможно, добьемся, что музыка из фильма попадет в чарты. Эксклюзивные права, – тихонько, только для Сергея, повторила Ханна.
– Ну что ж… Как минимум, я готов послушать демоверсию. Такого рода песни зададут фильму глубину с точки зрения исторического контекста, обогатят его. – Сергей возбужденно прошелся перед притихшей съемочной группой и картинно махнул в сторону океана. – Представьте, как в кадре на глазах поднимается рассветное солнце, а из-за горизонта звучит едва слышный голос моряка. Мы сразу погрузим зрителя в наш замысел, зададим необходимый тон. Голоса людей, некогда живших здесь, ходивших по этим водам, с самого начала фильма затянут аудиторию в местную атмосферу.
Технически по воде ходить невозможно, если ты не Иисус Христос, однако Ханна решила, что сейчас не время указывать на подобные неувязки.
– Итак, Бринли, пока мы продолжаем двигаться в том направлении, которое выбрали изначально. Конечно, я согласен, мы уже вышли за рамки бюджета и отстали от графика. Тем не менее хотелось бы взглянуть на музыкальное сопровождение и под другим углом – а именно, как предлагает Ханна.
Сергей задумчиво потер подбородок. Знакомый жест, который раньше приводил Ханну в экстаз, сегодня никаких чувств в ней не всколыхнул. Неужели из-за одного сменного шкипера с кучей эмоциональных проблем?
– Ханна, если ты действительно сможешь обеспечить цифровую запись этих песен, да еще и с меньшими затратами, я серьезно задумаюсь о смене выбранной нами концепции.
– Не буду ходить вокруг да около, – приторным тоном протянула Бринли. – Если вы на это пойдете, я увольняюсь.
По толпе вновь пронесся общий вздох, и Ханна невольно к нему присоединилась. Проснувшись сегодня утром в комнате Фокса, она и представить не могла, что события примут подобный оборот. Вместо того чтобы профессионально обсудить возможный вариант саундтрека, ей удалось вступить в конфликт с женщиной, чьей работой она восхищалась.
Угроза повисла в воздухе.
– М-да… – помолчав, пробормотал Сергей и взъерошил свою шевелюру.
Не факт, что его серьезно взволновало заявление музыкального директора; скорее, режиссер наслаждался внезапным драматическим поворотом.
– Ну, будем надеяться, что ваши слова так словами и останутся. – Режиссер пробрался сквозь расступившуюся перед ним толпу. – Ханна, могу я поговорить с тобой наедине?
О господи…
Да он, кажется, совсем хочет ее добить?
Ханна хотела было поинтересоваться, нельзя ли отложить разговор, чтобы свидетели спора хоть немного отвлеклись от ее скромной персоны, однако следовало проявить благодарность: все же Сергей дал ей шанс. Сергей хотел, чтобы она записала песни Генри. Возможно, они в итоге попадут в фильм. Боже, она ведь еще не пыталась связаться с «Анрелайблз»… Ладно, пока придется сделать вид, что все на мази, хотя задача Ханне предстояла непростая.
Получится ли у нее?..
Она пошла вдоль кромки воды за
