всем, что моя мать больна? Эта проблема была для нас очень мучительной и держала в постоянном напряжении. Маме становилось то лучше, то хуже, день на день не приходился. И главное, предсказать, что ждет нас завтра, было невозможно: боли, постоянные инфекционные заболевания, слабость, депрессия… Ее болезнь надломила меня. И то, что Эган глумливым тоном сообщил о ней гостям, словно рассказывал забавный анекдот, убедило меня в том, что он был самым подлым существом в мире и самым гнусным негодяем, которого я встречала.
И он не остановится. Пока я продолжаю бросать ему вызов, причиняя ущерб его светлому образу, он по-прежнему будет проявлять жестокость, пытаясь утопить меня. Он переворошит всю мою жизнь, дожидаясь удобного момента, чтобы застигнуть врасплох. И самое скверное, что я ни капли не испугалась того, что он мог мне сделать, хотя однажды вечером в автомобиле он предупредил, что обладает необходимыми ресурсами для войны.
Теперь, когда он продемонстрировал, что готов использовать любые, даже самые грязные способы, чтобы раздавить меня, я задумалась, не лучше ли отказаться от дальнейших попыток осуществить наш план.
И я не смогла дать ясный ответ на этот вопрос, поскольку у меня кружилась голова. Я очень пожалела, что не прихватила бутылку, прежде чем сбежать с приема.
Я сидела на камне в полной темноте. Даже немного поплакала, давая выход чувствам, чтобы не осталось ничего такого, что мне захотелось бы излить позже… Эй, выплакаться полезно. Если вам хочется зарыдать, как героиням романов позапрошлого столетия, не стесняйтесь. Но затем вы обязаны вытереть слезы и встать, так в любой конституции записано.
Я решительно вытерла слезы, но не тронулась с места, глядя в пространство и пытаясь обуздать ярость. Злость – естественное чувство, но в чрезмерной степени она ведет лишь к ошибкам. Мне следовало успокоиться.
Точно было только одно – я не собиралась возвращаться на проклятый праздник. Я подумала, что мне, возможно, удастся пробраться в комнату, чтобы лечь в постель. И я двинулась в нужном направлении, стараясь не подходить близко к дому, рассчитывая найти запасные выходы, где я бы ни с кем не столкнулась.
В какой-то момент я утратила понимание, где нахожусь, поскольку меня окружали лишь деревья и темнота. Внезапно я заметила домик, угнездившийся на толстых ветвях огромного дерева. Домик казался достаточно большим и, главное, пустым.
Наверное, я могла бы переночевать в этой хижине. Да где угодно, лишь бы провести несколько часов подальше от Кэшей.
Я поднялась по деревянным доскам, заменявшим ступени. Однако, заглянув в домик, едва не свалилась с дерева, различив внутри человеческую фигуру. Но я не закричала, потому что узнала его, несмотря на темноту.
В домике сидел Адрик собственной персоной. С бутылкой в руках.
Хотела немного отдохнуть от Кэшей?
Нет, дорогуша, это невозможно.
Сначала я решила спуститься на землю и уйти, но вспомнила, что Адрик прыгнул в бассейн именно в тот момент, когда Эган собирался унизить меня еще больше. Я не знала, было ли совпадение случайным или Адрик поступил так намеренно, но он меня спас.
– Можно? – кашлянув, спросила я.
Адрик, созерцавший пространство перед собой, повернул голову и заметил мое присутствие.
– Лови момент, когда мой организм уже заправлен алкоголем, но я еще не утратил разум, – произнес он с прохладцей.
Я забралась в домик и попыталась проскользнуть в правый угол, но мне не удавалось выпрямиться. Домик построили для детей, а мы оба, разумеется, уже давно не были детьми, так что я просто села рядом с Адриком, чувствуя себя разбитой и подавленной.
– Нетрудно догадаться: я прячусь после того, как меня вывернули наизнанку и выставили на посмешище, – сказала я, устало вздохнув. – А что ты тут делаешь?
– Мне не нравится, когда вокруг много народа, – ответил он.
Я прислонилась головой к деревянной стенке и некоторое время сидела тихо. Слышно было только, как Адрик отхлебывал из бутылки, и его мерное дыхание. Ненадолго мне стало легче от того, что рядом кто-то присутствовал, хотя Адрик составил мне компанию вовсе не потому, что хорошо относился и хотел поддержать.
– Спасибо, – сказала я, выбрав подходящий момент, чтобы нарушить молчание.
– Я сделал это не ради тебя, – отрезал он.
Конечно, у него всегда имелся под рукой ушат холодной воды.
– Но…
– Я сделал это ради себя, – поделился он.
Я с удивлением приподняла брови.
– Ты хотел привлечь внимание гостей?
– Я хотел, чтобы Эган в кои-то веки обломался.
Я нахмурилась. Адрик находился в моем списке людей, способных говорить неожиданные вещи, но на миг меня одолели тягостные сомнения.
– Ты знал, что он произнесет такой тост? – уточнила я.
– Джуд, – он произнес мое имя очень серьезным тоном, и я поняла, что мне сейчас достанется на орехи, – ты все еще думаешь, что мы втроем строим планы, как унизить тебя?
Послушайте, тут я готова согласиться. Я замечала, что все трое ведут себя по-разному. Например, Адрику было безразлично то, что нравилось Эгану, Александр относился ко мне дружелюбно, но мне было сложно разделить их. В конце концов, они братья, выросли вместе, подчинялись Эгану и прикрывали любые его косяки… Короче, если верность крови они считали своим долгом, то доверять им не следовало.
– Не имеет значения, что я думаю. – Мне очень не хотелось вдаваться в подробности.
Он вдохнул и выдохнул, смирившись.
– Я заподозрил, что Эган задумал какую-то пакость, когда он заговорил об особом тосте, – признался Адрик, как будто ему ничего не оставалось, кроме как ответить на мой вопрос. – Для Эгана «нечто особое» всегда означало «нечто, что я тщательно спланировал», и когда он начал представление, меня осенило, что нужно сделать. И все. А теперь на, возьми, поможет.
К моему удивлению, он протянул мне бутылку. Я замялась на миг, сомневаясь, скорее по привычке. Но мне действительно было необходимо выпить, так что я взяла бутылку и сделала большой глоток. По горлу словно потек жидкий огонь, но в то же время алкоголь сработал как укол храбрости.
Я вернула бутылку Адрику.
– Позволь спросить, может, ты в курсе, как он узнал о моей матери? – сказала я, вкушая живительную силу алкоголя.
Адрик пожал плечами.
– Нет, но мне известно, что у него свои способы добывать информацию. Он не должен был говорить такие вещи публично.
Я не ожидала, что Адрик осознавал, насколько безобразно поступил со мной Эган.
Но я уже была бессильна что-либо изменить.
– Ладно, – со вздохом призналась я, – как ты сказал однажды, я сама напросилась на неприятности.
Мы оба замолчали. Адрик отхлебнул из бутылки и передал ее мне, чтобы я тоже приложилась. И так мы какое-то время молча напивались. Принимая алкоголь, человек последовательно преодолевает несколько стадий. Сначала наступает просветление, выпивка поднимает настроение. Еще через несколько глотков человек расслабляется. Добавив немного, он переходит в состояние, которое я называю «плыть по волнам», поскольку мир вокруг теряет четкие очертания, алкоголь кажется амброзией, и тогда происходит одно из двух: все кажется смешным, так как ясность мысли улетучивается, или же, напротив, любая мелочь ранит больнее, чем прежде.
Со мной случилось первое. Я почувствовала сильное головокружение, стены домика медленно поплыли, вращаясь, и я начала смеяться просто так. Интересно, что Адрик, подхватив мой смех, тоже начал хохотать. Он заливался
