плакал, пока кто-то из помощников не вернулся за ним.
Встав, она посмотрела на меня и, повысив голос, заявила:
– Ему просто нужно было ждать в машине.
– Слушай, ему всего пять. Он пошел за своей мамой.
Телефон замолчал, а потом зазвонил вновь.
– Ответь уже, – раздраженно сказал я. – Так, я пришлю Эйдена, чтобы он мог попрощаться с тобой. Если, конечно же, у тебя найдется свободная минутка. А если нет, то я собираюсь провести с ним время, чтобы он снова мог смотреть мне в лицо, а не искать что-то под ногами. Скоро у меня будет встреча с адвокатом. И тебе тоже советую проконсультироваться. Ты еще будешь видеться с ним, пока судья не примет окончательное решение.
Я отошел от нее в сторону.
– Я не сдамся без боя, Адам, – решительным голосом заявила она. – Я не позволю, чтобы все решили, будто мать не против, когда у нее забирают сына.
– Да, разумеется, – кивнул я. – Как ты тогда будешь выглядеть в глазах общественности, да? Женщина, которая не заботится о ребенке… – Я покачал головой. – Полагаю, с этим клеймом тебе будет очень сложно попасть на прослушивания. Знаю, что ты будешь бороться, но с другой стороны… меня вообще не волнует чужое мнение. Меня волнует только этот паренек, – с этими словами я указал пальцем в окно. – И что он думает обо мне. И если я перестану слышать, что он не хочет к тебе ехать, вот тогда-то я стану счастливым человеком.
Люси
– Ты собака, – сообщила я Эйдену, который, казалось, только этого и ждал.
– Нет, я не собака, – сумел произнести он между приступами хохота.
Я улыбнулась ему.
Мы сидели во дворе и ждали, когда его отец наобщается с матерью. Господи, при встрече с ней я выставила себя полной дурочкой. Я ее не сразу узнала, а ведь она достаточно известная актриса, хотя и не снималась в куче фильмов. И Аделина – бывшая жена Адама Коннора…
Этот умный засранец прошептал мне на ушко нечто такое, что когда я подняла голову и увидела ее, мой разум просто отключился.
– Хорошо, – сдалась я. – Ты больше похож на милого щенка.
– Если я щенок, то кто ты? Кошка? – спросил он, глядя на меня озорными глазами.
– Почему все всегда думают, что я именно кошка? Нет, сегодня я буду птицей. А теперь закрой глаза.
– Но я тоже хочу быть птицей.
– Хочешь? – уточнила я, посмотрев на мальчика. – Ладно, тогда сегодня мы оба птицы.
Он с энтузиазмом кивнул и закрыл глаза.
– А что бы ты сделал, если бы стал птицей?
– Я бы улетел!
– А куда?
– Странная ты, Люси, – заявил Эйден.
– Это хорошая или плохая странность?
Ребенок задумался.
– Хорошая. Потому что ты мне нравишься.
– Рада слышать, – с улыбкой ответила я. – Ты мне тоже нравишься.
– Эйден! – крикнул Адам, и я посмотрела в его сторону.
Какой все-таки красивый ублюдок!
Он быстрым шагом направился в нашу сторону. Адам смотрел прямо на меня, поэтому я отвела взгляд, готовая смотреть на все, что является Адамом Коннором, но черт бы побрал эти прекрасные глаза…
Опустившись на колено между нашими лежаками, он ухватился рукой за спинку – всего в паре сантиметров от моего лица. Адам посмотрел на Эйдена.
– Дэн скоро приедет. Ты не против провести с ним следующие несколько часов?
Эйден пожал плечами. Так, так, так… Что тут у нас?
– Эйден, посмотри на меня, – попросил Адам. Мальчик поднял глаза на отца, но ничего не сказал. – Мне нужно на встречу с адвокатом. Ты побудешь с Дэном?
– А почему мне нельзя остаться с Люси? – спросил ребенок.
Адам взглянул на меня. А я с интересом смотрела на него.
– Потому что, – начал объяснять отец, повернувшись к сыну, – у Люси есть и свои дела. Я постараюсь поскорее вернуться. И тогда мы с тобой поговорим о случившемся, чего никогда больше не повторится, договорились?
Ага, вот почему маленький человечек так прохладно реагировал на папашу. Эйден снова пожал плечами.
– О чем мы поговорим? Ты не хотел меня видеть, поэтому мама забрала меня полетать.
Снова взглянув на Адама, я заметила, что он сильно напрягся.
– Эйден, это тебе так сказала мама?
Мальчик нехотя ответил:
– Нет.
– Вставай, – попросил Адам, и я поняла, что невольно стала свидетельницей еще одного личного момента, но, черт, в этот раз я точно не виновата. Наверное, им все же стоит прекратить устраивать такие моменты в присутствии посторонней. Но я продолжила наблюдать.
Эйден слез с лежака и встал перед отцом. Он внимательно разглядывал свои ботинки и неуверенно сжимал и разжимал пальцы рук. Адам наклонился поближе к лицу сына, ласково заглянув ему в глаза.
– Знаю, ты сбит с толку всем, что сейчас происходит между мной и твоей мамой…
Эйден поморщился.
– Я не сбит. Просто ты больше не хочешь целовать и обнимать маму, поэтому развелся.
Мое сердце дрогнуло, но я пока справлялась с эмоциями. А что насчет Адама… Адам не выглядел удивленным, но господи, какой же он сексуальный с хмурым выражением лица.
– Мы оба хотели развода, Эйден. Дело не только во мне.
Ребенок снова пожал плечами.
– Так ты все еще хочешь целовать и обнимать маму?
– Я такого не говорил.
Господи, он все испортит!
– Эйден, твой папа сильно тебя любит, – подключилась я. Мне ничего не стоило промолчать, но сексуальному папаше явно требовалась помощь. Мальчик посмотрел на меня, и настала моя очередь пожать плечами. – Я знаю, как он расстраивается, когда ты уезжаешь к маме. Я сама видела. Весь день он просто сидит и плачет. – Я покачала головой. – Грустное зрелище.
– Нет, он так не делает, – с улыбкой возразил Эйден.
– Ох, откуда же тебе знать, маленький хитрец. А я сама все видела.
Наклонив голову набок, малыш серьезно спросил:
– Люси, ты снова смотрела на него через забор?
– Ага.
Эйден повернулся к отцу и обхватил его за шею.
– Папа, не хочу, чтобы ты плакал. Я больше не оставлю тебя. Обещаю.
Адам обнял сына.
– Да, не оставляй меня. Я тебя не отпущу. Никогда.
Я не упаду в обморок.
Я не упаду в обморок.
Я не упаду в обморок.
* * *
– Ты повесила записку на дверь? – спросил Эйден, спрятавшийся под деревянным столом.
Я притаилась за диваном.
– Так точно. Не волнуйся, он точно заметит.
– И пистолет тоже заметит?
– Ага.
Он хихикнул.
– Думаешь, он рассердится?
– Рассердится? Ты чего? Это будет лучший момент в его жизни. Он еще скажет нам спасибо.
Адам ушел, а я осталась
