пока мы с Кеннеди и Миллером искали себе место. Из динамика гремела музыка, разогревая зрителей перед матчем. Почти весь стадион был окрашен в синие и оранжевые цвета – цвет «Эмпайр-Хай», – кроме небольшого участка, где расположились болельщики их противников из средней школы Бернстайна.
– Давайте сядем там, – предложил Миллер, указывая на свободный участок на трибунах, где он, учитывая его габариты, вряд ли смог бы уместиться.
Хотя, возможно, я неправильно его поняла, так как за грохотом музыки едва слышала, что он говорит.
– А ты не собираешься сидеть с нами? – спросила я.
Он наклонил голову набок и проследил за моим взглядом. Мистер и миссис Пруитт сидели несколькими рядами ниже через проход от нас. Наверное, они хотели видеть, как Изабелла будет поддерживать свою команду. Я не знала, были ли они сами выпускниками «Эмпайр-Хай». Но сейчас они сидели вместе с другими взрослыми, рядом с мистером и миссис Колдуэлл. Я быстро отвернулась. Мэтт рассказывал своей матери обо мне. Сообщил ли он ей, что мы расстались? Знала ли она обо всем, что случилось?
Я проглотила комок в горле и повернулась к Миллеру.
– Вот отстой.
– Все в порядке. Я сяду позади через несколько рядов и не сведу с тебя глаз. Занимайте места, пока вас не опередили.
Кеннеди схватила меня за руку и потащила мимо знакомых ребят из школы. Знакомых, потому что я видела их, а не потому что с ними общалась. Мы с Кеннеди сели, прижавшись друг к другу и ежась на ледяном осеннем ветру. На секунду я даже позволила себе подумать о том, как здорово было бы надеть сегодня куртку Мэтта.
– Вперед, «Орлы»! – закричала Кеннеди во все горло и вскочила вместе с остальной толпой.
Что за черт? Я и не знала, что она была такой заядлой болельщицей. И почему все встали? На трибунах и сидя все было отлично видно.
Она заставила встать и меня.
– Они идут! – закричала она, приветствуя команду вместе с остальными зрителями.
Я повернула голову в ту сторону, куда она указывала, и увидела, как игроки футбольной команды разорвали огромный растянутый чирлидершами баннер с приветствиями по случаю вечера встречи выпускников и выскочили на поле. Я могла бы сказать, что это ужасно банально. В кино подобные сцены обычно показывают в замедленной съемке. Но я бы солгала, если бы заявила, что сама в тот момент не приветствовала игроков. Всеобщее волнение оказалось таким заразительным. Трибуны задрожали от топота ног и радостных возгласов.
Я изо всех сил старалась не смотреть на Мэтта, пока он бежал по полю в своей футбольной форме. Ну почему он сейчас выглядел даже лучше, чем в деловом костюме? Прекрати! Я также старалась не смотреть на чирлидерш, но мой взгляд все равно упал в их сторону. Изабелла подпрыгивала и размахивала в воздухе помпонами. Возможно, все дело было в ракурсе, с которого я на нее смотрела, но, честное слово, ее юбка выглядела намного короче, чем у остальных девушек.
– Вперед, «Орлы»! – снова закричала Кеннеди, подхватив строчку из речевки чирлидерш, слова которой я не знала.
Откуда она их занала? По выходным Кеннеди работала, как и я. Наверное, она ходила на некоторые игры. Однако у меня даже не было возможности спросить ее, так как она все время прыгала и смеялась. В последнюю неделю я не видела, чтобы она улыбалась. Теперь же ко мне словно вернулась моя прежняя подруга. Все эти дни мне тяжело было смотреть на то, как она превращалась в тень самой себя.
– У тебя снова отличное настроение, – крикнула я ей через рев толпы.
– Это потому, что я отомстила, – ответила она.
– Отомстила? О чем ты? – я кричала изо всех сил, чтобы она меня услышала.
– Пустила слух, что у Капкейка маленький член!
Не знаю, что в этот момент случилось, но зрители замолчали ровно перед тем моментом, когда Кеннеди сказала: «У Капкейка маленький член!» Я даже вскрикнула от неожиданности. Просто не смогла сдержаться.
Несколько учеников нашей школы повернулись и посмотрели на нас.
– У Джо Диксона маленький член! – закричала Кеннеди на случай, если еще не все на трибунах услышали ее. – Размером со стручок арахиса!
– Кеннеди! – Я схватила ее за руку и усадила на трибуну, а потом мы обе разразились смехом. Некоторые ребята тоже засмеялись.
– О боже, это было потрясающе!
Ее улыбка стала еще шире.
– Даже если Капкейк расскажет всей школе, что я легкая добыча, он все равно ни с кем больше так поступить не сможет, ведь все будут знать про эту его маленькую особенность.
Мне хотелось спросить ее, правда ли это. На самом ли деле у Капкейка мини-член? Но боялась, что тогда ее улыбка исчезнет. Если бы она хотела еще что-нибудь рассказать мне, то сделала бы это. И мне становилось не по себе при мысли, что она могла просто не помнить всех деталей. Так как этот засранец накачал ее наркотиком. Он это заслужил. Я надеялась, что больше ни одна девчонка из нашей школы не попадется на его удочку.
Я прижала ее к себе, чтобы мы обе немного согрелись.
– Ты потрясающая, – сказала я.
– Знаю. Будем надеяться, что наша команда выступит так же хорошо, как и в прошлом году. Потому что я просто ненавижу игроков из средней школы Бернстайна!
Я не возражала, чтобы сменить тему разговора. Это был мой первый матч по случаю выпускного. И вообще первый школьный футбольный матч. И плевать на то, что я любила одного из игроков. То есть когда-то любила. Я все равно решила приложить все усилия, чтобы получить от матча удовольствие. Если Кеннеди улыбалась, то и я смогу.
Тем более я наконец-то смогла любоваться Мэттом и не переживать, что Изабелла начнет доставать меня. Или кто-нибудь еще что-то заподозрит. Я могла без стеснения разглядывать «Неприкасаемых». И теперь, полностью погрузившись в игру, они выглядели нереально крутыми. Мне казалось, что каждый свой пас Мейсон отправлял прямо в руки Мэтта.
– Давай, Мэтт! – крикнула я и вскочила, когда он устремился к зачетной зоне противников.
Мэтт повернул голову в мою сторону, как будто услышал меня. Возможно, это действительно так, потому что я готова была поклясться, что на мгновение наши взгляды встретились. И сразу после этого какой-то придурок из средней школы Бернстайна сбил его с ног. Я прижала ладонь ко рту.
– Хватит отвлекать их, – сказал Кеннеди и рывком усадила меня на место.
– С ним все в порядке? – Мне хотелось броситься на поле и убедиться, что Мэтт не пострадал. Но в глубине души упрекала себя за это. Ведь он никогда не
