моими косичками и портфелем, что я могла поделать? Только теперь я выросла. А ты по-прежнему не смотришь на меня. Сегодня я думала, что… Я глупо поверила одному субъекту, который предположил, что ты видишь во мне не только сестру!
Вдруг она резко прервалась, сглотнула слезы и вздохнула. Потом оторвалась от него и немного отошла. Он знал, что сейчас она извинится перед уходом, слишком смущенная, чтобы осмелиться взглянуть ему в лицо. Отпустить ее вот так, с этим неразрешенным вопросом, на который никогда не будет ответа, было выше его сил.
– Этот человек прав, – совсем тихо сказал он.
После нескольких мгновений безмолвия и неподвижности он протянул руку и приподнял ее подбородок, чтобы Кейт подняла голову.
– Я не мог позволить себе показать свои чувства, не хотел, чтобы ты стала меня опасаться.
Она издала короткий нервный смешок, словно отказываясь ему поверить.
– Я не знаю даже, когда вдруг все изменилось, Кейт. Я и сам осознал не сразу, и в этот момент почувствовал себя виноватым, настоящим чудовищем.
– Почему?! – воскликнула она пронзительным, слишком резким голосом. – Ведь у нас с тобой нет родственных связей, нет общей крови!
– Но я старше тебя.
– Всего на девять лет! Ты шутишь?
Снова повисла тишина. Стоя друг против друга, они не решались сделать ни единого жеста. Скотт понял, что она не позволит себе и шага, чтобы приблизиться к нему. Это должен был сделать именно он – нарушить табу.
– Кейт, в моей жизни никого нет. Возможно… я ждал тебя.
– Но ведь ты не заговорил бы первым, правда? Теперь тебе придется все делать первому, потому что я никогда… ни разу…
Она покраснела, остановилась. Затем бросилась к нему, словно ища защиты.
– Никогда? – прошептал он. – У тебя никогда ничего ни с кем не было? Ничего?
– Я только флиртовала. Ну, может, несколько раз поцеловалась.
– Мы вполне можем остановиться на этом.
– Ах нет! Это будешь ты, у нас будет все и сразу.
Разве он когда-нибудь боялся раздевать девушку? Нет, даже ту, первую, когда ему было шестнадцать лет. Но… Кейт? Так вот, ей было девятнадцать лет, она была девственницей и совсем ничего не знала. Ему предстояло заново изобретать самые незначительные, на первый взгляд, жесты, мельчайшие детали, короче, контролировать каждое мгновение. Он осторожно поднял ее, опустил на кровать, взяв мишку за ухо, чтобы отодвинуть его и положить возле лампы.
– Несколько минут назад, – прошептала она, – я чуть не ушла.
– Испугалась?
– Да, твоей реакции. Испугалась, что ты сразу повалишь меня на постель, будешь резким, презрительным, грубым… или еще хуже, что ты окажешься в спальне вместе с этой мерзкой Келли!
– А я безумно боялся, что ты уедешь с Роем. Итак, мы квиты.
Он лег рядом с ней, опершись на локоть, и с неуверенностью посмотрел на нее. Скотт вдруг подумал, что у него может ничего не получиться, несмотря на все его желание. Осознание того, что он готовится совершить, словно отодвинуло желание на второй план. Если она не поможет ему сейчас, он будет таким же неуклюжим, как школьник. Когда же она дотронулась до первой пуговицы на его рубашке, Скотта всего затрясло.
– Я столько мечтала об этом, если бы ты только знал! – сказала она с таким предвкушающим выражением на лице, что это наверняка его бы развеселило, не будь он настолько напряжен.
Проведя рукой по спине Кейт, он нащупал молнию и осторожно опустил ее до конца. Под бельем из белых кружев ее кожа казалась нереально нежной. Очень медленно он снял с нее туфельки, колготки, а потом платье. Она не мешала ему ни единым жестом, только смотрела широко раскрытыми глазами. Кейт была совершенно не похожа на ту, что явилась ему в его кошмаре: она была более аппетитной, чувственной и больше женщиной. Наклонившись над ней, он поискал губами ее рот и страстно поцеловал. От ее язычка еще немного пахло цитрусовым напитком. Кейт с жадностью откликнулась на поцелуй и даже обхватила обеими руками затылок Скотта, чтобы он длился как можно дольше. Кончиками пальцев он спустил бретельки бюстгальтера и нежно стал целовать ее грудь. Она задышала часто-часто и все сильнее прижималась к нему.
– Я хочу тебя, – прошептала она.
Почувствовав ее руки на поясе джинсов, он выпрямился, чтобы раздеться самому. Он никак не мог поверить в то, что сейчас делал. Между тем он порылся одной рукой в ящике прикроватной тумбочки и достал оттуда презерватив. Затем он снова вытянулся рядом с ней и припал губами к ее животу.
– Ты действительно этого хочешь?
Но это было очевидностью – она ждала его. Мало-помалу его тревога исчезала, сменившись жгучим, почти болезненным желанием. Скотт стал медленными движениями поглаживать ее бедра, начав с колен и поднимаясь все выше. Кейт испустила мучительный вздох, когда он коснулся трусиков. Отодвинув в сторону кружевную ткань, он слегка дотронулся до интимного места. Кейт не солгала, она полностью готова была принять его. Сдерживая нетерпение, он продолжал ее ласкать, пока она не отдалась ему и не начала стонать. Теперь его задачей было доставить ей как можно больше удовольствия, причинив при этом как можно меньше боли.
* * *
Потоки солнца хлынули в комнату, потому что никому и в голову не пришло задернуть шторы. Скотт сощурил глаза, пытаясь сфокусироваться на будильнике. Десять часов? Он рывком встал, потом вновь рухнул на подушку. Было воскресенье, все было хорошо. Он потянулся, но тут к нему вернулись образы прошлой ночи, и он выскочил из кровати. Кейт! Он бросился в коридор, но тут же остановился, услышав шум льющейся воды в ванной. Опершись рукой о стену, он с трудом перевел дыхание. Дверь оказалась незапертой, и он увидел сидевшую в ванне Кейт, которая мыла голову. На том самом месте, где еще вчера были колотый лед и прохладительные напитки.
– Я растопила лед горячей водой, – радостно возвестила она ему, закручивая краны.
Он вошел, приблизился и с сожалением подал ей полотенце.
– Сегодня утром ты стала еще красивее, – вздохнул он. От усталости и напряжения он зевнул. Мышцы у него болели, ему казалось, что он проспал всего лишь четверть часа.
– Я, пожалуй, приму душ, – сказал он, направляясь к душевой кабинке.
– Ты не принимаешь ванну?
– Никогда.
Под струей холодной воды он окончательно проснулся. Всю ночь они занимались любовью, разговаривали и снова занимались любовью до изнеможения. Кейт заснула, прижавшись к нему, лишь когда в комнату вторглось смутное свечение, предвещающее рассвет. Внезапно вода стала вдруг теплой, заставив его открыть глаза, несмотря на шампунь. В душевую кабинку только что вторглась Кейт, по-прежнему обнаженная, и у него мгновенно взыграло желание, отчего она рассмеялась.
– Ты ненасытен, – сказала она, прежде чем страстно его поцеловала.
Она так же быстро вышла наружу, закутавшись в банную простыню.
– Нет, я больше не в
