мое мнение?
Эта история с секс-видео даже прошла мимо моего внимания. Стала бы я ее смотреть? Нет, ведь это никак меня не касалось. Он подошел ближе, и я приготовилась бежать.
– Я купил видеозапись.
Я нахмурилась.
– Чего?
– Сегодня утром я заплатил миллион долларов, чтобы купить запись, которая доказывает измены бывшей жены. Наверное, она очень сильно хотела сняться в фильме этого режиссера.
– Зачем тебе это?
– Она вынуждает меня. Я не хочу идти и рассказывать перед камерами всякую глупость, которую хочет услышать Аделина. Но теперь у меня есть доказательства ее лжи.
Я все же села.
– Итак, ты собираешься шантажировать бывшую?
– Нет, не совсем так. Она не захочет рисковать, поэтому я не буду использовать эту запись. Я хотел поговорить не об этом. Я просто хотел сказать, что это интервью – единственный раз, когда она упомянула твое имя. Если она продолжит всех обманывать, тогда ей придется столкнуться с последствиями.
– Если это еще не все, то о чем еще ты хотел поговорить? – решительно спросила я.
– Я хочу рассказать тебе небольшую историю. Моя сестра в восемнадцать лет уехала в Париж. Местные друзья оказывали на нее не самое хорошее влияние, поэтому она подсела на наркотики… не самые тяжелые, но все же. Как я уже говорил тебе, мои родители постоянно устраивали вечеринки, и мне приходилось за ней следить. В один прекрасный момент она стала взрослой, поэтому больше не нуждалась в моем надзоре. Короче говоря, она связалась с плохими людьми… и забеременела.
– И?.. – Я нахмурилась, не понимая, к чему он ведет, но продолжала внимательно слушать. Сжав кулаки, Адам сел на противоположный край дивана.
– Наши родители устроили так, чтобы она уехала к тете, которая живет в Париже. Они не хотели рисковать из-за потенциального скандала. Ее отправили туда на втором месяце беременности. Вики… она была еще совсем юной, Люси. – Он взглянул на меня и отвернулся. – Я изо всех сил пытался ее защитить, но в итоге не получилось. Думаю, иногда обстоятельства просто не позволяют спасти дорогого тебе человека, это стоит принять как факт. – Он снова взглянул на меня и встал. Мы не нравилось то, куда вел его рассказ. Мне это совсем не нравилось. – Вики не желала заботиться о ребенке, но и не хотела прослыть негодной матерью. И вот… – Адам запустил руку в волосы и грустно рассмеялся. – Никогда раньше не рассказывал об этом. Странное ощущение.
Он подошел к окну и молча встал, повернувшись ко мне спиной. У него было такое же выражение лица, как в тот вечер, когда я начала подсматривать за ним. Но на этот раз между нами не было никаких барьеров: дверей, стен или окон. И теперь он стоял в метре от меня.
– Адам…
– Родители не захотели отдавать ребенка на усыновление, – продолжил он. – Они были уверены, что ребенок рано или поздно вернется. Тогда я был с Аделиной. Мы поехали в Париж, чтобы навестить Вики. Там она узнала о беременности, и я доверил ей правду, поскольку очень сильно ее любил.
Адам повернулся ко мне.
– Эйден не твой сын, – произнесла я очевидное, чтобы облегчить его исповедь.
– Эйден мой сын, – настойчиво возразил он. – Когда Вики родила его и я взял малыша на руки, он навсегда стал моим.
– Но как? – воскликнула я. – Я… я ничего не понимаю.
– Идея Аделины. Она даже не удосужилась сразу рассказать. Она сначала обсудила все с родителями, и они одобрили.
– Но как? – повторила я. Чувствовала ли я себя глупо? Конечно… но я хотела получить ответы. – Я помню, я видела фото Аделины… я имею в виду… она была беременна.
– Нет. Она долгое время оставалась в Париже. Дом находился вдалеке от городов, поэтому ее никто не мог сфотографировать. А здесь, в Лос-Анджелесе, она нацепила на себя одну из этих штук для имитации беременности. И потом разместила фото во всех соцсетях. Эта накладка выглядит как настоящий живот. Только немногие знали о беременности Вики, и Дэн был в их числе. Поэтому никому не удалось связать факты воедино.
– Ого.
А что еще я могла сказать? Адам продолжал:
– Мои родители решили, что это станет идеальным решением всех их проблем. Вики вообще не возражала. Честно говоря, ее вообще ничего не волновало. Все были счастливы.
– А ты? Тебя все устраивало? Ты был счастлив? Я понимаю, что твоей сестре было восемнадцать, и она не хотела становиться матерью в этом возрасте. А кто вообще отец ребенка?
Он грустно улыбнулся.
– Она не уверена. Удобно, правда?
– Я пыталась сказать, что она была совсем молодая, но и ты тоже был не таким уж старым. Сколько тебе было? Двадцать два?
Адам быстро кивнул.
– Ребенок вызвал бы огромный скандал, ведь Вики всего восемнадцать, и она дочь известной голливудской пары. И даже имени отца никто не знает. Черт возьми, это мог быть любой ее друг. Учитывая характер Вики, тут уж совсем невозможно угадать. Но у Аделины Янг появился ребенок, и поэтому мы решили пожениться. Это стало хорошей новостью. Отличной. Я любил Аделину. И любил сестру.
– Она все еще живет в Париже, да?
– Ага. В период беременности соскочила с наркоты, но не захотела возвращаться. Поэтому мы с Эйденом летаем в Париж на ее дни рождения.
– Чтобы она могла посмотреть на сына, – предположила я.
Адам кивнул.
– Чтобы она могла посмотреть на то, какой у нее прекрасный сын, с которым она не хочет иметь ничего общего.
– Адам… я даже не знаю. – Мне захотелось подойти и обнять его, но он еще не закончил свой рассказ, поэтому я осталась сидеть.
– Она не хочет, чтобы Эйден узнал о ней, поэтому только мы с Аделиной называемся его родителями. В последний раз, когда мы летали в Париж, ни мои родители, ни Вики не провели с ним наедине и часа. Я не хочу, чтобы он когда-то почувствовал себя нежеланным ребенком, поэтому не думаю, что мы в ближайшее время полетим в Париж.
Я бы тоже не хотела такого для Эйдена. Да и кому вообще можно такое пожелать?
– Ну и пошли они к черту. Если они не видят, что это чудесный и умный малыш… Прости, я знаю, что они твоя семья, но все же.
– И до того самого момента, пока я не взял его на руки, я не был уверен, что у меня хватит сил на такой шаг. Конечно, я не возражал против женитьбы на Аделине, ведь я любил ее, но ребенок? Мне было всего двадцать два года. Черт,
