1
Майор Лаури Роогас все еще отказывался верить собственным ушам. Он попросил повторить фамилии людей, пострадавших при автомобильной аварии.
Из телефонной трубки донесся хриплый бас:
— «Волгой» ЭСБ 73–98 управлял Андрес Адович Лапетеус, «Москвичом» ЭСБ 91–02— Виктор Петрович Хаавик. С ним в машине находилась Реэт Иоханнесовна Лапетеус. Мы успели выяснить, что она жена водителя «Волги».
Нет, ошибки не было.
Вдруг Роогасу почудился голос Лапетеуса: «Будь я тогда так умен, как сейчас, я не отпустил бы тебя из Вильянди». Голос был таким явственным, что казалось, Лапетеус стоит рядом…
Майор взволнованно спросил:
— Как состояние пострадавших?
— Андреса Лапетеуса и его жену увезли на «Скорой помощи» в больницу. Оба без сознания. По предварительным сведениям, его состояние почти безнадежно. Водитель «Москвича», гражданин Хаавик, убит на месте.
Майор Роогас был подавлен услышанным. Он позабыл, что является работником Государственной автоинспекции, что ведет деловой разговор с дежурным по городу. У него возникло ощущение, будто он в какой-то мере повинен в происшедшем несчастье.
Из телефонной трубки снова послышалась речь. Видимо, лейтенант Филиппов решил, что майор ожидает подробностей.
— Авария произошла из-за большой скорости «Волги» и неосторожного обгона ею шедшего впереди грузовика. Машины столкнулись в тот момент, когда «Волга» поравнялась с грузовиком. Или почти поравнялась. Водитель «Волги» был в нетрезвом состоянии и своевременно не заметил встречного «Москвича». Катастрофа была уже неизбежна. Виновата целиком «Волга». — Трубка немного помолчала, потом прозвучало менее официально: — От него несло, как из пивной бочки. — И еще: — Странное совпадение — в одной машине муж, в другой — его жена.
Майор Роогас вспомнил, что жена Лапетеуса должна была находиться в деревне, а Хаавик вроде бы в Рак-вере.
Чувство, будто он один из виновников аварии, становилось все сильнее. В то же время ему казалось необъяснимым, что жена Лапетеуса и Хаавик ехали в одной машине. Но больше всего взволновало Роогаса то, что он всего лишь вчера поздно вечером ушел от Лапетеуса. Провожая его, тот и произнес эти слова: «Будь я тогда так умен, как сейчас, я не отпустил бы тебя из Вильянди». Лапетеус словно оправдывался. Почему — Роогас не понял. Он крепко пожал руку радушному хозяину и сказал: «Тебе и Каартна я всегда буду благодарен». И сказал это не из вежливости. Хельви Каартна и Андрес Лапетеус поддержали его тогда, когда ему было труднее всего.
Теперь Роогасу припомнилось, что в свое время Каартна и Лапетеус намеревались пожениться. И что вчера Хельви не пришла.
Потом Роогас спросил себя, почему Лапетеус пригласил их всех в гости — его, Оскара Пыдруса, Антса Паювийдика, Виктора Хаавика и Хельви Каартна. Двое последних, правда, не пришли, но все же они были приглашены. Просто захотелось повидать старых боевых друзей, объяснил Лапетеус. Но у него явно были и другие причины…
Вечер прошел холодно, принужденно. То ли потому, что Лапетеус стал далек им, то ли по какой-то другой причине.
Не помогли водка и коньяк, которых на столе было более чем достаточно.
Но тут в майоре Лаури Роогасе проснулся работник автоинспекции. И он сказал себе, что выпивал за одним столом с человеком, вызвавшим катастрофу. Поэтому несет косвенную ответственность за то, что произошло. Но сразу же ощутил, что не из-за этого чувствует он себя виноватым. Из-за чего-то другого.
Лапетеуса и Хаавика считали друзьями. С другими отношения Лапетеуса прервались, знакомство с Хаавиком продолжалось. Это сказал вчера вечером сам Лапетеус. Роогас подумал, что, когда он ушел, Пыдрус и Паювийдик еще остались. Вспомнились и резкие слова Паювийдика: «На самом-то деле я тебе не нужен. Ты пригласил меня не ради меня, а ради себя». Потом Паювийдик и Лапетеус помирились, но что сказано, то сказано.
Хаавик не пришел. Не пришла и Хельви Каартна. Она попросила Пыдруса извиниться за нее и передать, что очень сожалеет, но занята по работе.
И еще вспомнил майор Роогас, что когда-то, кажется в сорок шестом году, когда Лапетеус и Хельви демобилизовались, он предложил им свою квартиру и чуть не поссорился из-за этого с Лапетеусом.
Следующая мысль была непосредственно связана с несчастьем. По всей вероятности, Лапетеус еще долго выпивал с Пыдрусом и Паювийдиком, они опоздали на последний автобус, пропустили электричку. Тогда Лапетеус повез Пыдруса и Паювийдика на своей машине. На обратном пути и произошло столкновение. Пыдрус и Паювийдик не должны были позволить Лапетеусу выехать из гаража. Но кто, подвыпив, думает, чем может окончиться такое легкомыслие…
Как лейтенанту Филиппову, так и майору Роогасу казалось сверхстранным совпадение, что в машине, на которую налетел Лапетеус, оказались его друг и жена. Жена, которая, по словам Лапетеуса, должна была где-то в деревне ухаживать за больной теткой, и друг, который вечером звонил ему из Раквере.
Каким образом Хаавик и жена Лапетеуса попали в одну машину?
Роогасу не хотелось думать об этом. Он сказал себе, что задача его — старшего государственного инспектора — заниматься не взаимоотношениями пострадавших, а фактическим материалом дорожной аварии.
Роогас почувствовал жалость к Лапетеусу. Ему довелось расследовать десятки дорожных катастроф и видеть гнетущие картины вдребезги разбитых машин. Он представил себе «Волгу» со спрессованным в гармошку передком, с мотором, сбитым на сиденье водителя. Там с вдавленной грудной клеткой лежит человек, накануне радушно угощавший его. Человек, вместе с которым в один день, почти в один час он был ранен под Великими Луками.
О Викторе Хаавике майор Роогас как-то позабыл. Или не хотел о нем думать. Хотя он и знал Хаавика точно столько же лет, сколько и Лапетеуса.
В городской инспекции Роогас почти ничего нового не услышал. По показаниям водителя грузовика, «Волга» шла со скоростью восемьдесят — девяносто километров в час. Шла с дальним светом и мигала левым подфарником. А грузовик якобы не мог дать ответного сигнала, потому что навстречу шел «Москвич», скорость которого была не более шестидесяти километров. «Москвич» своевременно переключил дальний свет на ближний. Все это, как и данные тщательного осмотра на месте аварии, подтверждали одно и то же: пьяный Андрес Лапетеус, обгоняя идущую впереди машину, со всего хода врезался в шедший навстречу «Москвич». Хотя водитель «Москвича» пытался в последний момент свернуть вправо, он все же не смог избежать несчастья. «Волга» на полной скорости ударила «Москвича» со стороны левой фары.
— От него несло, как из пивной бочки, — повторил дежурный лейтенант Филиппов. — Я прибыл на место одновременно со «Скорой помощью».
Из больницы на телефонный звонок ответили, что Лапетеус в сознание еще не пришел.
Ночное происшествие не давало покоя Роогасу. Чем бы он ни занимался, мысли его все время возвращались к Лапетеусу,
Дня три-четыре тому назад тот позвонил ему.
— Прошу майора Роогаса.
— Я слушаю.
— Говорит Лапетеус. Должны бы знать, если не забыли. Привет!
— Привет! Я помню вас очень хорошо. Мы уже много лет не встречались.
— У всех много работы, хлопот. Вот у меня и возникло желание повидать старых боевых друзей, поболтать с ними. Не навестите ли вы меня в воскресенье вечером? Придут Пыдрус, Каартна, Хаавик и Паювийдик.
— Большое спасибо за приглашение.
— Я буду очень рад, если вы не откажетесь. Я живу в Нымме[1] на Моховой улице, номер семнадцать. Вам, как специалисту по транспорту, наверно, не нужно точнее объяснять, где это?
— Приду обязательно.
— Чудесно. Мы отдалились друг от друга, это нехорошо. Итак, жду вас в шесть часов или в восемнадцать ноль-ноль, как мы говорили, поднимаясь в атаку. Моховая, семнадцать, не забудьте. До свидания в воскресенье вечером.
Приглашение Лапетеуса было неожиданным. Роогас попытался вспомнить, когда они последний раз виделись. Лет семь-восемь тому назад, быть может, и больше. Конечно, больше. Тогда Лапетеус еще работал в Министерстве лесной промышленности. Теперь он директор комбината.
Познакомился Лаури Роогас с Андресом Лапетеусом в конце декабря 1942 года в бою за небольшой каменный дом. Вернее, за развалины этого дома. Потому что огонь артиллерии снес его крышу и наполовину разрушил стены.
2
Тогда пятая рота прямой атакой прорвалась в развалины. Первый взвод получил приказ закрепиться здесь. Остальные взводы роты вместе с другими подразделениями батальона продолжали наступление на правом фланге. Немцы неожиданно бросились в контратаку и оттеснили батальон на исходные позиции. Первый взвод оказался отрезанным.
