- Есть ли в этом необходимость? Погоня из Аритхола не сможет ночью двигаться без факелов и фонарей. Это их сильно замедлит. Разумнее для них будет начать поиски с рассветом.
- Нам нужно получить преимущество. Потому что, как ты сам недавно и говорил, их следопыты отыщут нас без особенных усилий. Им здесь все знакомо до последнего камня.
Тяжело вздохнув, профессор прибавил шагу, на ходу стягивая с себя опротивевшую белую мантию, заляпанную своей и чужой кровью, и заворачивая в нее отобранный у Саркоза гладиус. Так нести меч было сподручнее, а избавляться от единственного полноценного оружия сейчас все же не стоило. К тому же, Лантея была полностью энергетически опустошена, да и песка при себе у нее не осталось.
Беглецы шли в быстром темпе до тех пор, пока Мавларский хребет полностью не погрузился в густую чернильную темноту. Делая только короткие остановки каждые полчаса, чтобы перевести дыхание и дать отдых ногам после карабканья по отвесным склонам гор, путники едва ли далеко сумели уйти. По крайней мере, по ощущениям Лантеи, они все еще были легкой добычей для следопытов общины, если те уже начали поиски.
- Боюсь, тело они обнаружили сразу же после нашего ухода, - поделилась своими опасениями хетай-ра во время прохода через одно длинное и удушающе узкое ущелье, с помощь которого она решила срезать дорогу напрямик, а не обходить ощетинившуюся острыми гребнями скалу с востока, делая крюк.
- Даже без коменданта и его правой руки в крепости полно офицеров, которые сумеют мгновенно оценить ситуацию. Они бросят все силы на наши поиски. Потому что под угрозой оказался не только авторитет общины и ее воинов, от которых безнаказанно ушли язычница-чужеземка и брат-предатель, но и сама тайна местонахождения города. Мы поставили под удар весь Светоч.
Профессор послушно шел следом за девушкой, доверяя ее острому слуху и хорошему ночному зрению. На некоторых участках пути она крепко хватала его за рукав и помогала в темноте преодолеть опасные участки, где под ногами могли быть коварные разломы или груды камней, так и норовивших осыпаться.
- Даже не могу себе представить, что бы мы делали, если бы тебе не удалось отыскать эту груду песка, - сказала Лантея.
Хетай-ра остановилась у выхода из ущелья и пропустила вперед себя профессора, который явно достаточно плохо чувствовал себя в подобном узком пространстве.
- Давай, лезь первым. И смотри не застрянь, - проговорила она.
- Я бы смог что-нибудь придумать, - пробормотал Ашарх, с явным трудом протискиваясь через тесный проем. Выпав наружу, он сразу же принялся жадно глотать прохладный ночной воздух.
- Ну, не знаю, - протянула девушка, легко покидая ущелье следом. - Когда ты пришел в темницу и рассказал о казни, то по твоему виду нельзя было сказать, что хотя бы один гениальный план на тот момент был у тебя в запасе. Если бы не моя подсказка, то, чувствую, не сносить мне головы.
- Не издевайся.
Профессор одарил усмехавшуюся девушку укоризненным взглядом, с трудом различив ее во мраке, а после добавил:
- Уж идти на поводу у старейшины я бы ни за что не стал. Попытался бы отсрочить казнь, украсть ключ от темницы или выломать решетки силой. Но убить тебя у меня просто рука бы не поднялась. Если хочешь знать, я вообще никогда в жизни никого не убивал.
- Это не всегда так плохо, как кажется, - уметь убивать. Нужно быть готовым побороться за свою жизнь, пусть и ценой чужого существования. Ведь ты мог спастись сам. С помощью казни отвести от себя все подозрения и потом сбежать из города, когда Саркоз стал бы менее внимательным.
- И что потом делать? Вернуться в Залмар-Афи, где меня ищут все, кому не лень, или, может быть, в одиночку уйти в пустыни, чтобы навечно остаться среди песков высохшей мумией? - пробормотал Аш, поморщившись и потерев потную шею. - Да и не простил бы я себя никогда за такой поступок.
- Неужели замучила бы совесть?
- А ты сама-то как думаешь? - неожиданно грубо ответил профессор, разозлившись на вопрос, заданный язвительным тоном. - Наверное, когда сама направо и налево косишь людей пачками, то уже перестаешь слушать призывы совести и по ночам спокойно спишь, а? А я не такой, как ты. Для меня убить другого - это равносильно тому, чтобы обрубить в себе что-то важное, что-то человеческое и нетленное, с рождения заложенное богом. Или богами. Быть может, это совесть или чистота души, не знаю. Но с этим жить легче.
- С чего ты взял, что легче? Может, как раз-таки сложнее, а ты, наоборот, только ставишь себе какие-то дополнительные трудности, условия и рамки? Не думал над этим?
- Это ты мне должна сказать. Вот до своего первого убийства какой ты была?
Девушка почему-то замерла на месте, и плохо ориентировавшийся в темноте Ашарх даже прошел мимо нее, пока не счел тишину слишком подозрительной и не обернулся, пытаясь разглядеть спутницу. Если бы не высветленные слабым звездным светом серебристые седые волосы, то вряд ли профессор когда-нибудь смог бы обнаружить слившуюся с тенями хетай-ра.
- Быть может, ты и прав.
- Касательно чего? Чистой совести?
- Я никогда не убивала живых разумных существ до своего приезда в Залмар-Афи. В пустынях меня учили защищать свою жизнь и, конечно же, мои верные кинжалы пронзили далеко не один десяток ингуров. Но это было нечто иное. И именно в Италане я первый раз убила человека.
- Те двое Сынов в казематах? - догадался Ашарх.
- Именно. И, знаешь, кажется, после этого вся моя жизнь и пошла под откос.
- И ты ничего не испытала в тот момент? Ни страха, ни укоров совести?
- Ничего. Для меня они мало чем отличались от бестолковых прожорливых ингуров. Я лишь жаждала мести, хотела вернуть им ту чудовищную боль, которой они меня наградили. И широко открытыми глазами наблюдая, как они корчатся, снедаемые песком, я была спокойна.
