— Звонила ваша жена, господин Ферн…
Оказывается, Эллинор Ферн несколько встревожена состоянием Мартина Ферна. Может, свидание принесло ему вред. Она хотела бы знать, как он себя чувствует.
— Я чувствую себя великолепно!
Больной всегда должен быть осмотрительным, говорит доктор.
Я отвечаю ему, что совершенно здоров. Но он не слушает. Он продолжает рассуждать о том, как будет славно, когда я выздоровлю. А сейчас он должен позвонить госпоже Ферн, сказать, чтобы она не волновалась. Сняв трубку, он называет номер Фернов. Бодро сообщает госпоже Ферн, что Мартин Ферн в полном порядке. Улыбка, два-три смешка, несколько успокоительных слов.
Я спрашиваю, чем же я болен.
Знаете, это нелегко объяснить профану. Человеческая душа не машина. Она не подчиняется точным законам, речь может идти лишь о приблизительных закономерностях. Кое-какой опыт у нас, конечно, есть, говорит он, однако не объясняет, чему же учит этот опыт.
— Значит, случаи вроде моего бывали и прежде?
— Конечно!
— В моей болезни нет ничего необычного?
— Вы будете совершенно здоровы!
Я спрашиваю, что значит «быть совершенно здоровым».
Но и на этот вопрос он не может ответить так вот, походя.
Вместо этого он начинает рассуждать о каких-то электрических токах в нашем мозгу. О каком-то там торможении. Человек есть совокупность электрических импульсов.
Скоро ко мне начнет возвращаться память. Это будет медленный процесс. Сначала всплывут разные мелкие детали. И только потом я вспомню самое главное.
Мартин Ферн всегда был несколько неуравновешен. Может быть, в силу повышенной впечатлительности или наследственной невропатии. Мартин Ферн пережил серьезное потрясение. Наверно, слишком много пил, злоупотреблял успокаивающими лекарствами, да и семейная жизнь его была неспокойна. Но все это, конечно, уладится. Надо запастись терпением.
— Очевидно, госпоже Ферн тоже пришлось нелегко! — вдруг заявляет он.
Больше он ничего не хочет говорить. Даже не поясняет, почему ему жаль госпожу Ферн.
Желая показать, что разговор окончен, доктор встает. И я тоже встаю. Так мы и стоим друг против друга. Что ж, бывает, у каждого свои слабости, читаю я на его лице. Но я могу быть спокоен — все утрясется.
— Вы будете совершенно здоровы, господин Ферн! Обещаю вам!
Гуляю в парке. В траве сверкает роса. На золотистом вечернем небе четко выделяются кроны деревьев. Рональд сидит на скамейке. Угрюмо глядит в землю.
— Как поживаешь, Рональд?
— Никак! — отвечает он. — Ужасно!
— А что с тобой?
Он больше не может! Не может сказать, в чем дело. Не может от этого избавиться. Только твердит, что это невыносимо, тяжко, мучительно. Рональд не в силах освободиться от Рональда. Не в силах выбраться из своей скорлупы.
Не в силах покончить с прошлым.
Должен же быть виновный. Кто-то наверняка виноват в том, что случилось с Рональдом. Надо найти виновного — и все пойдет как по маслу. Прошлое — все равно что детективный роман. Только бы найти виновного, и можно начать жизнь сначала! Рональд обессилел от поисков.
Предлагаю ему побегать вперегонки. У него нет большой охоты. Но мне все же удается его уломать. Мы бежим по мокрой траве, из-под наших ног взлетают брызги воды. Он бежит медленно, неуклюже. Вообще-то у него нет времени для таких забав — он занят размышлением над своим прошлым. Но постепенно он входит во вкус. Под конец он легко обгоняет своего сорокалетнего соперника. После ждет меня у причала. Рональд с трудом переводит дух, но видно, что он гордится своей победой. Мы оглядываем широкую даль озера. Я издаю громкий крик. С другого берега отзывается эхо. Рональд тоже пытается крикнуть. Но вместо крика получается слабый писк. Вторая попытка оказывается несравненно удачней.
Мы идем сквозь сумерки к белому дворцу. Весь парк окутан синим туманом. На светлом фоне стен мелькают темные силуэты. Входим вдвоем в санаторий. Поднимаемся в холл, присаживаемся у телевизора. Кругом сидят больные — они не сводят глаз с маленького экрана.
Чуть погодя покидаем холл.
— Я не в силах дольше терпеть! — говорит Рональд. — Я должен что-то предпринять!
Я хлопаю его по плечу. Мимо проходит доктор Эббесен, улыбается профессиональной улыбкой. Рональд пристально глядит ему вслед. Потом поворачивается и идет по коридору к себе.
Присаживаюсь к письменному столу. Беру лист бумаги, авторучку. Пишу несколько фраз: «У Мартина Ферна есть жена, дети, дом. Есть у него, очевидно, также любовница по имени Лилли. Тень греха омрачила его жизнь. Куда бежать от этой мути?» Скомкав бумажку, бросаю ее в корзину. Подхожу к окну. Из беседки, где живет сторож, доносится тихая музыка. От окна ложится на траву желтый свет. Из холла доносится треск телевизора, серые вспышки освещают мрак.
К Мартину Ферну не подступиться. Кто же он все-таки такой? Стою у окна. Туман стелется низко. На дороге показывается автомобиль. Медленно обогнув санаторий, он исчезает в лесу. Из главного входа выскальзывает какая-то фигура. Это Рональд. Крадучись бежит по газону. Подбегает к ограде. Перелезает через нее и мчится к лесу.
Я в замешательстве.
Так как же мне все-таки подступиться к Мартину Ферну? Иду в ванную, гляжу на него. Все та же знакомая линия носа.
Деликатно звонит телефон.
— Это Мартин?
— Да!
— Привет! Говорит Карл…
— Здравствуй, Карл…
— Я разговаривал с Эллинор… Она сказала, что ты поправляешься…
— Да, это так…
Мой собеседник хмыкает. Или, может, это такой смешок.
— А знаешь ли, к тебе нелегко прорваться! Сначала меня соединили с каким-то врачом. Он сказал, что ты молодцом… А что с тобой такое? Потерял память?
— Кажется, так!
— Наверно, это здорово!
— Великолепно!
— Подумай, какое счастье — раз и навсегда забыть про все это дерьмо!.. Привет тебе от коллег!
— Спасибо! Привет коллегам!
Прощальное хмыканье. Или, может, смешок.
— Надеюсь, ты скоро вернешься к нам… Мы по тебе соскучились…
— Скоро вернусь!
— Ну, будь здоров!
— Привет!
Кладу трубку. Это звонил мой приятель Карл. Иду к окну. Карл, приятель Мартина Ферна. Распахнув окно, вдыхаю воздух. Комнату наполняет вечерняя прохлада. Меня разбирает смех. Стоя у окна, я трясусь от смеха. Как забавно вырисовывается облик Мартина Ферна!
Снова звонит телефон.
Это доктор Эббесен.
— Мартин Ферн у аппарата!
— Послушайте, господин Ферн, вы что… с вами что-нибудь случилось?
— Нет! А что могло случиться?
Секундная пауза. Он с кем-то переговаривается. Снова берет трубку.
— Это вы… только что громко смеялись?
— Да, я!
— Видите ли, господин Ферн, мы ничего не имеем против веселого смеха… но вы напугали соседей…
— Хорошо! В следующий раз, прежде чем рассмеяться, я закрою окно!
— Отлично, господин Ферн! Спокойной ночи!
— Спокойной ночи!
Захлопываю окно. Что-то больше нет охоты смеяться.
Живет себе человек по имени Мартин Ферн. Мой ровесник, обманутый жизнью. В наши годы вдруг ощущаешь усталость. Бывает, что поутру трудно подняться с постели. И все желания гаснут.
Вынимаю пасьянс, включаю приемник. Интересно, какую музыку любит Мартин Ферн? Если он вообще ее любит. Ловлю танцевальную музыку. Рассеянно прислушиваюсь. И так же нехотя обращаюсь к пасьянсу. Закуриваю. Вот я сложил из кубиков симпатичного фокстерьера в черных и белых пятнах. Принимаюсь за джентльмена, играющего в крокет. Нет, не могу. Беру телефонную книгу, листаю. Звоню.
Госпожа Эллинор Ферн снимает трубку.
— Говорит Мартин Ферн!
— Откуда ты звонишь?
— Из санатория!
В ее голосе слышится облегчение. Она курит. Глубокая затяжка.
— Как поживаешь? — спрашиваю я.
— Отлично… а ты?
— Великолепно!
Молчание.
— Как зовут моих детей?
— Зачем тебе?..
— Как зовут детей?..
— Фредерик и Лина!
— Хорошие дети?
Еще затяжка.
— Мартин, пожалуйста, потерпи немного… скоро мы во всем разберемся!..
— Соскучились вы по мне?
Молчание.
— Так! — говорю я. — В чем дело?
Гудки. Снова набираю номер.
— Очевидно, нас разъединили!
— Я положила трубку!
— Почему?
— Я больше не могу терпеть!
— Чего ты не можешь терпеть?
— Нам надо обо всем поговорить!
— Намекни хотя бы, в чем дело…
— Так просто всего не скажешь!
— Понятно…
— Спокойной ночи, Мартин…
— А как фамилия Томаса и Лилли?..
— Симонсен — как же еще?..
— Мартин Ферн как дитя — ничего не знает…
Она снова кладет трубку. Листаю телефонную книгу. Набираю номер.
К телефону подходит мужчина. Слышно, как в квартире веселится компания гостей.
— Кто говорит? Мартин Ферн? Так он же, кажется, болен!
