Дома отец спросил у него, что сказал Хасанхан. Абдулла ответил не сразу:
— Он… передает вам привет. У него сейчас много различных дел. Обещал завтра или послезавтра прийти. Сказал, что обязательно придет.
— Вот хорошо-то, — обрадовался Гафурджан-ака. — Твой Хасанхан — золотой человек, золотой. Вот видишь, сынок, если сделаешь добро, оно тебе добром и откликнется. Никто тебя не забудет.
Тут уж Абдулла не смог удержаться, заплакал навзрыд. И убежал к себе в комнату.
— Что случилось, сынок? Что случилось? — встревожился Гафурджан-ака.
Абдулла швырнул портфель в нишу и бросился на кровать. Как ни старались Гафурджан-ака и Шаходат-хола, никак они не могли дознаться у сына, почему он плачет.
Между тем прошел ровно месяц. Хасанхан все не приходил. Вечером сквозь неплотно прикрытую дверь Абдулла услышал разговор своих родителей.
— Надоел мне этот диетический суп, жена. Уж лучше совсем не есть. Да… Послушай-ка, помнишь, как наш сын расплакался, когда пришел от Хасанхана? Теперь я понимаю причину. Хасанхан, наверно, сказал тогда, что не придет… Обманулся я в нем… А, Шаходат?..
— Выходит, так…
— Все же я никогда не думал… Тридцать лет знаем друг друга…
— Ладно, не думай об этом, лучше поправляйся… Диету надо соблюдать… А сын за тебя обиделся. Жалко Абдуллу. Пусть век его будет долгим и счастливым. У меня вся надежда на него…
Из этого разговора их сын вывел для себя, что Гафурджан-ака не очень дальновиден? Абдулла решил, что верить нужно только самому себе. В мире есть много плохих людей, и поэтому надо суметь стать большим человеком, чтобы они, по крайней мере, тебя уважали. Значит, необходимо учиться, и учиться только на «отлично». Все же в тот год не вышло это у Абдуллы. Географию и родной язык он еле-еле вытянул на четверки.
Однако с восьмого класса все изменилось. Во-первых, вместо Хасанхана и Сиддика-ака стали преподавать другие учителя. Абдулла приналег на эти предметы, и результат оказался превосходным. Восьмой и девятый классы он закончил на «отлично». Инамджан, получивший похвальную грамоту в седьмом классе, теперь тащился кое-как, на тройках. Абдулла радовался этому. Он понял, что победил. Придут и другие победы. Нужно только трудиться, основой всего является труд. В этом отец прав. Только совсем не обязательно делать что-то руками. Сам-то отец был ответственным работником, а чеканка — это просто так… Он, Абдулла, будет трудиться изо всех сил. А способностями его аллах не обидел — так сказал учитель математики. И в один прекрасный день такие, как Хасанхан, упадут ниц перед ним. Вот тогда он им и отомстит. Но когда придет этот день? Когда?
Подошла к концу третья четверть учебного года в десятом классе, и Абдуллу вызвали к директору.
— Мы намечаем тебя в медалисты, так что нажимай, — директор весело подмигнул ему.
Абдулла не знал, как вместить в сердце эту радость. Он ничего не видел, кроме занятий. Даже забывал справляться о здоровье больного отца. Однако мечта его исполнилась, школу он закончил с золотой медалью, а Инамджан провалился по математике и остался на второй год. Многие переживали за него, Абдулла же улыбался. Так ему и надо. Да и кто он такой, этот Инамджан?
Та-та-та-так, та-та-та-так… — постукивали колеса на стыках рельсов. Абдулла улыбнулся. Ему казалось, что поезд все-таки движется очень медленно. Было двенадцать часов ночи, а спать почему-то не хотелось. В купе он был один, и это было очень кстати. Никто не мешал ему думать и вспоминать. Он смотрел в окно на стремительно проносящиеся мимо темные столбы, разглядывал плавающие по небосводу бесчисленные звезды. Итак, он едет в Ташкент. Он хорошо отдохнул. И не только отдохнул. Он понял, что такое счастье — Гюльчехра… Ясно, такая девушка не каждому достается!..
Где ты, Инамджан? Где ты, дурачок?! Посмотри, это вторая большая победа Абдуллы! Еще какая победа! Его полюбила самая красивая девушка на свете. Она готова ради него на все. Один год пройдет мгновенно. И тогда Абдулла возьмет ее за белые нежные руки и проведет по самым многолюдным улицам Ташкента. Всем ее покажет. Пусть завидуют! Есть другая такая девушка? Нет, такой быть не может.
Как хорошо, что он поехал в кишлак! Молодцы родители, это они настояли. А то он отправился бы с товарищами в Чимган, ведь они приглашали его, он с ними уже договорился! А родители в один голос: зачем тебе Чимган, поезжай в Мингбулак! Сколько времени бабушку не видел! Бедная бабушка очень соскучилась. К тому же какой там чистый воздух, какие прохладные родники! А еще вместе с дядей можно и на охоту сходить. Перепелки! (Это уж отец ему сказал.) Неужели не интересно поохотиться? Мингбулак — это вещь. А что хорошего в Чимгане? Чего он там не видел? И потом, что он там будет есть? Где питаться, в столовых? Что должен делать человек, который весь пожелтел от занятий? Он должен хорошо отдохнуть. А где это можно?! Только в кишлаке у бабушки!
Наконец Абдулла согласился с ними. Отправился в дорогу с подарками, с гостинцами. Это была его первая самостоятельная поездка. И первая же такая поездка неожиданно оказалась удачной. Мало сказать удачной — просто замечательной. Его товарищи любили поговорить о девушках. Иные рассказывали, куда ходили с девушкой, что делали, и все это без всякого стеснения… Когда перешли в десятый класс, почти у всех были свои девушки, у некоторых из своего же класса. Другие приводили на школьные вечера девушек из соседних школ. Один даже студентку привел с первого курса! А вот у Абдуллы не было девушки, ни с кем он не встречался. Конечно, на вечерах танцевал, его многие выбирали на белый танец, и записки он получал, когда в почту играли. Однако Абдуллу это хоть и трогало, но не очень. Нельзя сказать, конечно, что девушки не нравились ему. Вроде нравились, особенно симпатичные… И все же Абдулла ни одну из них не проводил домой с вечера. Танцевать танцевал, а провожать — нет. Если вечер затягивался, он исчезал…
— Сейчас нужно учиться, сейчас мне нужно быть дома, сейчас обязательно надо быть дома, — внушал он себе. — А это все потом. Девушки никуда не уйдут. Делу время, потехе час…
Перед его глазами сверкала золотая медаль, она сверкала и во сне и наяву. Он только покажет ее краешек — и его сразу пустят в будущее, в любой институт! И пусть товарищи смеются над ним, пусть девушки качают головой, хихикают! Недолго это будет продолжаться!
Он занимался, усиленно занимался, не тратил зря времени. А теперь — теперь он опередил своих одноклассников. У него есть золотая медаль, у них нет, у него есть Гюльчехра, а у них что?.. Даже имя у нее прекрасное, Гюльчехра — цветок, да и сама она прекрасна, как цветок! Какие глаза! А косы!.. А голос! Музыка льется! Такого голоса ни у кого нет. И ноги стройные, чуть полненькие! Недолюбливал Абдулла тонконогих да еще того хуже — кривоногих.
У Гюльчехры ноги не такие. Нет. И потом, все идет, что бы ни надела, — и туфли на высоком каблуке, и босоножки…
Абдулла открыл окно побольше и подставил голову под холодную плотную воздушную струю. Стараясь не мигать, он смотрел в яркое ночное небо. Ему сейчас припомнились слова бабушки, будто у каждого человека есть своя звезда, она ему об этом давно говорила. Где его звезда? Вон их как много, одни поменьше, другие чуть побольше. Его звезда должна быть особой, непохожей на другие. Нет, маленькие, тусклые ему не подходят. Долго выбирал Абдулла и наконец выбрал одну — зеленую, мерцающую. Теперь главное — не потерять ее. Только не потерять. Она правее Луны, чуть повыше Венеры. Какую же звезду выбрать для Гюльчехры?
Может, Венеру? Нет, Венера не подойдет, Венера большая. Ярче его звезды. А они должны быть равными, должны светить одинаково! А как же иначе? Ведь они теперь связаны на всю жизнь. Они всегда будут вместе. Но что скажут на это его отец и мать? А родители Гюльчехры? И вообще, надо ли им об этом знать или нет? Конечно, надо, решил Абдулла. Если даже и не сказать им ничего, все равно в один прекрасный день узнают. Но все же лучше, если они пока будут не в курсе дела. До тех пор, пока он институт не окончит. До этого времени он никак не может жениться. По этому вопросу у него мнение твердое. Не приведет же он Гюльчехру в пустой дом. Постесняется. Он закончит институт, поступит на работу, купит все необходимое для совместной жизни и тогда женится. Однако это означает, что ждать надо не год и даже не пять лет… Выдержит ли он? Ведь даже теперь его не вполне удовлетворяло то, что он держал Гюльчехру за руки, иногда целовал ее осторожно… Нет, он хотел большего. Однажды ему даже сон такой приснился. Проснувшись, Абдулла замотал головой, долго тер глаза, ударил себя кулаком по лбу. Целый день потом ходил будто в воду опущенный. А когда вечером встретился с Гюльчехрой, не мог смотреть ей прямо в глаза.
— Что это с тобой сегодня? — спросила тогда Гюльчехра и взяла его за локоть.
