— Иными словами, Фонд Фокса выкрал у Салы масло, чтобы тот, попав в безвыходное положение, согласился поставить другую партию, на этот раз с адской добавкой, специально в данном случае приготовленной на основе той, которую производит «Олео Чем»... Таким образом, в конечном счете старались дискредитировать испанское масло вообще... Этого добивался Фонд Фокса — посеять среди потребителей подозрение к испанским пищевым продуктам, причем накануне вступления Испании в Континентальный торговый рынок. Потому-то он и «помог» Сале, подсунув ему такого троянского коня.
— Совершенно верно! А заодно фонд еще и подыграл «Нэт компани», потопив самого ее опасного конкурента — «Олео Чем»... После чего «Нэт компани» добилась мировой монополии на поставку добавок к оливковому маслу. Короче говоря, отныне такие добавки — они практикуются самым широким образом — может поставлять заинтересованным фирмам только «Нэт компани»...
— Значит, это все проделал Ланси! И этот подлец... — Салинас вскочил с места и стал большими шагами расхаживать по пышному афганскому ковру, которым был устлан кабинет. — Ну и сукин сын! Именно он-то и дергал за все ниточки... Надо думать, он же и напоил Белли, чтобы кобра укусила его в тот момент, когда тот опьянел. А теперь эти господа из «Нэт компани» вознаградили его за услуги. Это просто невероятно, это неслыханное дело! — адвокатом овладели самые противоречивые, но очень сильные чувства. С одной стороны, он испытывал чуть ли не наслаждение от того, что, наконец, кажется, добрался до самой сути дела. А с другой, все в нем восставало против самой мысли, что какие-то грязные дельцы организовали настоящий заговор, чтобы открыть на мировом рынке дорогу лишь одному продукту — да и какому — добавке к натуральному! — добиваясь этого любой ценой, не остановились даже перед смертью двух человек.
— Успокойтесь, Салинас! Кое-что установить нам пока все же не удалось. Где, действительно, находится украденное масло? Должен признать, об этом я ни малейшего представления не имею. Должен вам сказать, что СОПИК застраховала эту партию масла в одном из наших филиалов, и, признаюсь, это подталкивало меня на то, чтобы с особой охотой помогать вам в этом деле, раскопать как можно больше подробностей, которые хоть в какой-то мере могли пролить свет на аферу. Скажу вам честно, меня в первую очередь заботит эта сторона вопроса: не хотелось бы, чтобы вся эта история отразилась на кармане нашей компании, нанесла ей материальный ущерб. Если вам придет в голову что-нибудь новое, прошу вас, сообщите нам об этом, — в ином случае нам придется заплатить за эти шуточки довольно дорого... — Корнхилл саркастически ухмыльнулся. — Правда, я сумел раскопать парочку старых, давно всеми забытых законов, которые могут помочь нам не раскошеливаться в данном случае. И все же... я бы предпочел узнать, где спрятано это проклятое масло... Это было бы более элегантно — вы ведь согласны? — и в то же время позволило нам сохранить СОПИК в качестве постоянного клиента до самого судного дня.
— Конечно... — Салинас чувствовал, как кровь все сильнее бьется у него в висках, внезапно он ощутил себя крохотным винтиком в чудовищном механизме делового мира, где всем остальным было не до него. — Скажите мне еще вот что, мистер Корнхилл: где расположен центр этого отдела научных исследований при... «Нэт компани»?
— На Багамских островах. Конкретнее, на Большой Багаме.
— У вас есть их точный адрес?
— Да. — Корнхилл порылся в бумагах. — Вот он... — И англичанин написал ему на листочке адрес.
— Спасибо вам за все, Джон! Надеюсь, я скоро смогу сказать, где хранится украденное масло. — Салинас вежливо распрощался и снова направился в аэропорт Хитроу на «бентли», принадлежащем фирме. Там он решил дождаться первого же рейса на Нассау.
Через три часа он должен был, наконец, попасть в то место, откуда руководили всем заговором. Но Салинасом вдруг овладела вялость, голова его стала как бы пустой. Так как туман сгустился над всем Лондоном, до последнего момента не было ясно, полетит ли в назначенное время их самолет или нет.
В полете его одолевала дремота. Он полубодрствовал-полуспал. В этом смутном состоянии ему вдруг привиделись Ана и Кармина. Ана суетилась в своей уютной комнате, поправляя платьица на куклах, из которых составила коллекцию: у них всех были фарфоровые личики, нарядная одежда. А Кармина разбиралась в своих дорогих, сложного устройства фотоаппаратах, которых у нее было чуть ли не семь десятков: фотография была ее хобби. Ана принадлежала к XIX веку, Кармина — к веку XX. «Прошлое и будущее!» — подумал Салинас в полузабытьи. Веки у него прикрыты, но мозг продолжал работать... Как в картине Женоварта, которая так и называется — «Прошлое и будущее». На него наплывали лица Аны и Кармины, затем фарфоровые куклы, вслед за этим — фотоаппараты... Потом он заснул.
Среда, 31 марта — четверг, 1 апреляРеактивный лайнер приближался к Нассау, на который держал курс. До захода солнца оставалось совсем немного, небо полностью очистилось от облаков. Созвездие из семисот островов, известных под общим названием Багамы, словно рассыпалось на водной глади океана под самолетом. Море было ослепительно синим, и тропическая зелень на островах выглядела особенно пышной на его фоне. Прильнув к иллюминатору, Салинас жадно разглядывал всю эту красоту. По мере того, как самолет опускался, все четче и различимее становилось морское дно, его перепады с разными оттенками синевы и голубизны.
Пока самолет снижался, адвокат как бы препарировал в уме все факты, которые ему с таким трудом удалось узнать. Тщательно продумав их, он пришел к нескольким выводам. Во-первых: «Нэт компани» задумала и осуществила всю эту сложную жульническую операцию, движимая прежде всего стремлением овладеть мировым рынком добавок к оливковому маслу. Второе: ради этого «Нэт компани» старалась в ходе такой операции уничтожить своего главного и практически единственного конкурента — «Олео Чем». Именно ради этого и была организована вся эта сложная и многоступенчатая акция с маслом, которое затем засветилось, после чего все газеты, радио и телевидение в мире растрезвонили повсюду, что такой продукт произведен компанией «Олео Чем»; именно этой компанией — так оно было задумано с самого начала! В-третьих, Фонд Фокса выражал волю четырех субсидирующих ее крупных компаний, в равной степени заинтересованных в дискредитации испанских товаров и продуктов перед принятием Испании в Континентальный торговый рынок. Салу толкнули на то, чтобы подмешать эту добавку в масло, предназначенное к экспорту в Европу, чтобы вызвать в целом недоверие к испанским продуктам, сделать их неконкурентоспособными... Да, посредника, безусловно, самого заманили в западню... но таким образом, чтобы затем во всем мире стало известно, что он добавлял в оливковое масло какую-то гадость. А когда эта пакость засветилась вовсю, была начата мощная пропагандистская кампания весьма крупного масштаба, чтобы привлечь максимальное внимание к этому делу, всячески при этом выставить в самом неприглядном виде испанские продукты. В-четвертых, у Салы украли масло вовсе не ради того, чтобы потом нажиться на его продаже, а чтобы вынудить его согласиться с предложением подмешать добавку, поскольку все было подстроено так, что иного выхода у посредника и не было.
Потом Салинас стал раздумывать над тем, кто какую часть этой операции осуществлял.
Всю ее в целом, вне всякого сомнения, вдохновлял из Салона-де-Прованса Ланси. Именно он находился рядом с Белли, следя за тем, как он усовершенствует формулу вещества, вызывающего свечение масла, и одновременно контролировал поведение ученого вообще, так как о его пристрастии к сильнодействующим наркотикам он был прекрасно осведомлен. И как только Ланси почувствовал, что Белли может сказать что-то лишнее Салинасу во время назначенной им встречи, он, Ланси, хорошо знавший привычки своего шефа, подбил его крепко выпить незадолго до того часа, когда химик обычно доставал яд у своей кобры. Так был спровоцирован трагический финал Белли, хотя в момент смерти рядом с ним Ланси, судя по всему, не находился — с ним покончила кобра, которая на этот раз одолела своего хозяина... С другой стороны, он же, Ланси, задумал и осуществил также кражу масла Салы. Но во всем этом остается еще два неясных момента: где же находится злополучное масло и каким образом Ланси удалось отправить на тот свет сторожа? Во время полета в Салинасе все время подспудно вызревала мысль, перед началом приземления ставшая совершенно отчетливой: у Ланси должен быть сообщник в Испании — только в таком случае вся эта головоломка складывалась воедино. Но в таком случае — кто же этот сообщник Ланси, так хорошо осведомленный почти о всех шагах Салинаса?
В аэропорту он взял напрокат автомобиль. Салинас всегда восхищался «мустангами», а потому выбрал машину этой марки, причем с открытым верхом. Ехать по изумительному острову, чувствуя, как лицо тебе обвевает ласковый теплый ветерок, — что может быть лучшей компенсацией за нервотрепку последних недель?! Хотя уже начало темнеть, пальмы и яркие тропические растения были видны особенно четко.
